Подхожу к сумке, небрежно брошенной возле шкафа, выуживаю из нее серую футболку.
Закусываю в предвкушении губу, смотрю на себя в зеркало на дверце шкафа.
Глаза горят, щеки раскраснелись.
И когда это, Коган, тебя стало тянуть на подобные безумства?
Перестаю удерживать несчастное полотенце, узел окончательно раскручивается, и махровая ткань стекает по телу прямо к ногам.
Голой спиной чувствую обжигающий взгляд.
Ну же, иди ко мне не Муромец…
Хочу тебя почувствовать…
Ты ведь тоже балансируешь на грани, как и я…
Словно ничего такого не происходит, расправляю в руках футболку, собираясь ее надеть.
Скрип кровати.
Колебание воздуха.
К обнаженной спине прижимается горячее тело, по плечам скользят сильные пальцы, а мужские губы касаются шеи.
Да… давай сорвемся с этой грани вместе….
— И что ты творишь, Кира? — Вырывается у него хриплым шепотом. — Зачем провоцируешь? Я ведь не железный…
— Просто, наконец — то делаю то, что хочу. И с кем хочу. — Откидываю голову ему на плечо, предоставляя больший доступ к чувствительной шее.
— Мы знакомы всего два дня. Это неправильно. — Пытается вразумить, но вопреки своим же словам продолжает целовать шею, слегка прикусывая. Острые разряды тут же разбегаются по ставшему чувствительным телу.
— Многие и за всю жизнь не могут друг друга узнать. А я уже знаю о тебе все, что мне нужно, и пусть в твоих глазах я буду выглядеть легкодоступной женщиной, но я хотя бы буду честной. Хочу тебя, Илья… — Выдыхаю последние слова едва слышно.
— Если сейчас не остановишь, я переступлю через все границы.
— Я их и не возводила.
— Ты сама нарвалась, Кира. — Подхватывает и перемещает на кровать. От столкновения прохладных простыней с разгоряченной кожей непроизвольно покрываюсь мурашками.
Нависает сверху, удерживая тело на весу.
И мы опять глаза в глаза.
Это просто невероятно окрыляющее чувство, видеть в мужчине желание в вперемешку с чем — то таким, чему я не могу дать определения, но оно отзывается во мне щемящим ощущением в груди.
— Я таких как ты, за всю жизнь не встречал рядом с тобой невозможно оставаться равнодушным. — Ведет подушечками пальцев по лицу, очерчивая родинки, перемещается к губам. Я прикрываю глаза, ресницы дрожат от нахлынувших ощущений. — Сводишь с ума одним своим присутствием, взглядом, голосом, жестом. — Его пальцы перемещаются на губы, нежно проводят по ним, а мое сердце окончательно срывается в вскачь, это невинное прикосновение, хрипловатый голос и потемневший взгляд пьянят, не хуже крепкого алкоголя и мне нестерпимо хочется большего.
Тянусь первая к его губам, легонько касаюсь, прикусывая.
Обреченный стон и меня сносит словно ураганом, он набрасывается на мой рот, присваивая, клеймя, и я тянусь ему навстречу. Полностью отдаваясь в его власть.
Делай со мной что хочешь, только не останавливайся.
Руки надежные и крепкие, шершавые от постоянной работы и нестерпимо горячие ласкают тело, мнут потяжелевшую грудь, доводя меня до исступления.
Я тоже хочу прикоснуться к нему и почувствовать жар его кожи.
Мои ладони скользят по его грудным мышцам к рельефному прессу, в нетерпении тянусь к штанам, шальные глаза смотрят не отрываясь. Рыкнув, сам стягивает штаны и трусы, являя себя во всей красе. А посмотреть там есть на что.
— Какой большой мальчик. — Выдаю хриплым шепотом, непроизвольно облизываю горящие губы.
Тяну его на себя, и мы снова целуемся, как ненормальные, сталкиваемся языками, деля одно дыхание на двоих.
Хватаюсь за его крепкие плечи, цепляясь за них и гладя.
Тянется к тумбочке рядом с кроватью, отвлекаясь.
— Что там? — Пытаюсь притянуть обратно.
— «Патроны».
— А, ну если «патроны», то давай. Боеприпасы нам понадобятся. — Игриво скребу ноготками по его груди.
— Шшш, — шипит, — тише, кошка моя. — Прикусывает за плечо, попутно доставая из ящика кусочек фольги. Разрывает зубами.
Пальчики спускаются на его пресс, гладя рельефные кубики тела. Ну, разве законно быть таким идеальным?
Ловким движением нетерпеливо раскатывает презерватив по большому члену и наклоняется, опаляя голодным взглядом.
Губы касаются чувствительного соска, не сдерживая стона удовольствия, выгибаюсь навстречу, зарываясь пальчиками в короткие волосы на затылке.
Илья и не думает останавливаться, кусает, зализывает, целует… и каждое движение подобно пытке болезненно сладкой. Он зацеловывает буквально каждый сантиметр тела, сводит с ума своими прикосновениями, ласками, настолько откровенными, что раньше я и подумать не могла, что можно… так.