— Я и сам не могу объяснить, почему именно ты, Кира. — Заговорил он тихо, после моей гневной тирады. — Одержимость это, любовь или болезнь, не знаю. Просто считай, что я — однолюб, который больше без тебя и дня прожить не сможет. И я сделаю тебя своей.
Наклоняется ближе. — Даже если для этого придется тебя сломать. И чем больше ты будешь сопротивляться, Кира, тем больнее я буду тебе делать. Поверь, твоя боль не доставит мне никакого удовольствия. Так что давай ты не будешь ничего усложнять и просто примешь ситуацию, как она есть. Выбора у тебя все равно нет. И не будет.
Отхожу еще на шаг назад, подальше от этого больного на голову. — Только попробуй ко мне прикоснуться и клянусь богом, я убью тебя. — Произношу тихо, но не менее угрожающе.
— Можешь попытаться. — Неожиданно ухмыляется на мою угрозу. — Только тогда не гарантирую, что твои друзья, которые должны были тебе помочь вытащить из больницы отца, выживут.
Кажется, сейчас я поняла выражение — сердце в пятки ушло. Мне кажется, оно даже биться перестало.
Боже, нет, нет, нет, этот психопат ни за что не должен узнать про Илью и его товарищей.
Спокойствие, Кира. Нужно воспользоваться излюбленным женским методом. Притворись дурой и сбей его со следа.
— Какие друзья? Где бы я по — твоему смогла найти нужных людей за те несколько дней, что мы не виделись? Ты же перекрыл мне весь кислород: домой не сунуться, на работу не выйти, даже по улице опасно гулять. Не дури, Коля, иди прими таблеточки, у тебя явно галлюцинации.
— Даже интересно, кого ты выгораживаешь? — Тянет он задумчиво.
«Фу, нельзя!» — Хочется выкрикнуть, словно собаке. Но я молчу и панически стараюсь сообразить, как его отвести от этой темы.
— Я ведь просматривал камеры Кира. Ты была не одна. Отпираться бесполезно. Стоит мне приказать, и мои люди узнают, кто твои помощники. Кира, тебе решать: будешь послушной девочкой, или же взбрыкнешь и пострадаешь уже не только ты, но и твои друзья.
Твою мать!
— Судя по твоему растерянному лицу, мы наконец достигли соглашения. — Коля достал телефон и поднес к уху, бросив короткое. — Жду в гостиной.
Отключившись, вернул свое внимание к моей персоне.
— Значит так, Кира, в данный момент у нас с тобой два варианта развития событий: либо ты добровольно едешь со мной, либо тебя вновь ждет убойная доза лекарства.
— Ты хочешь уехать?
— У меня есть дом у моря, тебе там понравится. Думаю смена обстановки нам обоим не помешает. Боюсь в ближайшие пару месяцев в этом городе будет неспокойно. Смена власти тихо не пройдет.
— Понятно, твои люди во время нашего «круиза» убьют отца, а заодно и «прочистят» город от несогласных с перестановкой? — Прошипела не хуже змеи.
— Хорошо, что ты такая понятливая, Кира. Тебе не нужно видеть то, что здесь произойдет, я ведь не хочу тебя травмировать, хотя подобная картина могла бы послужить тебе хорошим уроком в нашем процессе воспитания. Но я все же надеюсь, что мне не придется прибегать к подобным методам демонстрации. Поверь, это ради твоего же блага.
Этот бред сумасшедшего прервал вошедший в гостиную парень лет двадцати пяти, судя по черным волосам, смуглой коже и карим, почти черным глазам, он имел восточные корни.
— Так что, Кира, какой вариант ты выберешь?
— Я пойду добровольно. — Уверена, скрип моих зубов разнесся по всему дому. В конце концов, можно и сблефовать, а по дороге попробовать сбежать. По крайней мере в сознательном состоянии у меня хотя бы есть на это шанс
— Вот и славно. Рустам, надень на Киру наручники, а то зная ее воинственный нрав она обязательно попробует сбежать. — Усмехнулся гад, и взяв в руку бутылку с коньяком, плеснул себе в стакан.
Рустам уверенным шагом направился ко мне, и пока он подходил, мой взгляд был прикован к его кобуре.
Успею ли я выхватить пистолет?
Успею ли им воспользоваться, пока меня не скрутили?
Тело еще плохо слушается, но выбора особого нет. Придется рисковать. Иначе меня увезут в домик у моря, а в это время шизанутый Коля грохнет папашу, и возможно примется за Илью и его команду, Гарантий, что он оставит их в покое в случае моего полного ему повиновения — нет. Коле нельзя верить.
Я не имею права подвергать опасности чужие жизни… Кроме того Илья… не позволю этому ублюдку о нем узнать и хоть как — то навредить.
Так что и решать нечего. Придется рисковать. Либо — пан, либо — пропал.