- Не смей умирать, - еле слышно, сквозь комок в горле, произнесла я.
- Постараюсь сегодня вернуться, - с улыбкой произнес Питер и поднялся с кушетки. Его тело было пронизано пулями и следы от них останутся на всю жизнь. Он одел военную форму и повернулся ко мне.
- Я пошел. Если Марк узнает, что я был с тобой, он меня убьет,- с такой же нежной улыбкой произнес парень. И ушел. А я...осталась лежать на кушетке с глупой улыбкой. Впервые я была счастлива. Все свое детство я либо убегала или работала, и вот оно - одна ночь спокойная. Не было ни беспилотников над головой, ни ярких спышек от гранат. Эта ночь была непривычно тихой. Но каждый в одно мгновение боялся этой тишины, а в другой радовался. Где-то неподалеку всю ночь играла гитара, кто-то даже пел. - Марта, вы в порядке?- какой то нежный голосок перебил мои мысли. Открыв глаза, я обнаружила, что ванная полностью заполнена водой. А за дверью кто-то стучал и что-то говорил. - Да, все хорошо, - с трудом сквозь слезы ответила я. - Извините, просто вы долго не отвечали и я забеспокоилась, - произнес так же нежный голос, Через несколько секунд звуки от каблуков отдалились, а после исчезли. Взяв баночку с розовой жидкостью, я нанесла ее на тело. Жидкость пахла розами. И вся ванная уже через секунду пахла тем же. Преведя себя в порядок, я вышла из ванны. Немного обсохнув, я легла в постель и уже через минуту провалилась в глубокий сон.
глава 2
-Эй, малышки, подьем. А ну живее. Открываем глазки и выходим. - сквозь сон услышала я. Открыв глаза, я осознала, что мой приезд в Лондон был всего лишь сном. Из-за горькой правды от слез защипало глаза.
- Господи. - с трудом тихо проговорила я.
- Марта, выходи.- тихо прошептала Софи. Она все время сидела рядом и изредка ее голова оказывалась на моем плече во время глубокого сна. Девушке было на вид где-то до двадцати пяти лет. Она была достаточно хрупкой на вид, но сильна внутри. Ее рыжие волосы были немного кучерявыми, и особенно это было видно на концах. А ее лицо и тело было покрыто веснушками.
Приложив большое количество сил, я все же добралась к выходу. Возле вагона стоял невысокий парень. В зубах он держал сигарету, которая медленно тлела. От него розило сильно одекалоном, его форма была грязной и потертой. Смотря на него, я понимала, он всего лишь заложник ситуации, которая сложилась в данную минуту. Развязав ноги, охранник повел меня в большой фургон. Через открытую дверь я видела как других девушек доставали из вагона и подсаживали к нам. Некоторые плакали, просили их отпустить, но каждый охранник был словно робот, который ничего не чувствовал, а просто выполнял свою работу. Спустя время фургон тронулся. Каждая яма в асфальте была хорошо ошутима в кабине машины.
- Ну что за черт, а ну перестали плакать. И так уже тошнит от вас, а вы тут еще ревете.- проговорила женщина с седыми волосами. Закончив фразу, она посмотрела на меня. У нее под глазами были морщины.
- А ты почему не ревешь?- спросила та через пару секунд после переглядок.
- А какой смысл?- тихо и спокойно ответила я.
- Ну нас неизвестно куда везут, и вообще, последнее время не самая лучшая обстановка, а ты как скала ни разу не плакала.... Или я не видела.
- Шесть лет я работала в госпитале. Видела разное, и видела, как некоторые бойцы спокойно переносили свои травмы. И именно они меня научили не показывать свои эмоции. Как будто когда война, было куда приятнее?- произнесла я. Женщина же ничего не ответила. Наш путь продолжался в неизвестность.
Хотя, если подумать хорошо, эта женщина права, я так же сама должна плакать, как те девушки. Ведь мне двадцать восемь лет и, казалось, за это время можно было ко всему привыкнуть, но нет. Мое сердце разрывается от боли и страха. Лет десять назад я читала о посттравматическом стрессовом расстройстве, и, как правило, оно встречается у тех, кто воевал. Проще говоря, человек не может привыкнуть к мирной жизни, где не летают над головой пули. Главные симптомов, таких как психопатологические переживания, избегание, либо выпадение памяти о травмирующих событиях и высокий уровень тревожности сохраняется на протяжении более месяца после психологической травмы. И, конечно, это пугает. Ведь каждый, кто был на войне, может не справиться с увидимым и не пережить это. Мой следущий ход мысли был по-настоящему ужасен. Я увидела, как наш фургон остановился, и охранник вытянул ту самую пожилую женщину. Она отряхнула одежду и немного выпила воды из бутылки, которую ей притянул мужчина в военной форме. Спустя минуту к машине подошел пожилой мужчина. На голове была шляпа.
- Ну что, Анна, надеюсь, ты сегодня удивишь меня, - с ухмылкой произнес пожилой мужчина.