Анетта Лайт - ты всегда помогала мне, советовала, говорила, что не так или успокаивала, что всё супер! За это тебе отдельное огромное спасибо!
Darina Valitova - пусть ты (можно же на “ты”?) и перестала оставлять отзывы, на первых порах ты их писала, поддерживала меня морально. И за это спасибо.
Спасибо всем, кто читал этот фик, кто прочитает и кто будет перечитывать. Всех слов и чувств после заканчивания самой важной, наверное, работы среди остальных, мне тут не уместить…
За сим спешу откланяться)
Майское солнце грело не по-сибирски: жарко и беспощадно. Вика, с конца марта — Скрябина, удобно устроилась на земле, вытянув одну ногу вперёд, а другую поджав под себя. Время от времени она задирала голову, подставляя бледное лицо ласковому солнечному свету, по-кошачьи щурилась, смешно фыркала на забиравшиеся в лицо пряди, поворачивала голову направо и, продолжая щуриться, смотрела на двух мужчин, активно работавших лопатами. Поковырявшись некоторое время от скуки камнем в земле, Вика поднялась.
Налетел прохладный ласковый майский ветер, тревожа застывшую только-только начинавшую пробуждаться молодую свежую листву. Вика поставила на землю корзину с картофелем на дне, сняла с вишнёвого куста бледно-голубую, отнюдь не новую, мягкую трикотажную олимпийку. Накинув на плечи её и завязав рукава на груди узлом, Вика сложила руки рупором и крикнула работавшим мужчинам: «Можно?!». На это отец махнул рукой, и Вика пошла вдоль лунок, бросая туда картофелины.
Почувствовав, что ветер крепчает, поставила корзину на землю, прогнулась, сильнее закуталась в олимпийку. Мужчины, а именно отец и супруг, побросали лопаты и ушли на перекур. Со двора до Викиного нюха донёсся запах костра и шашлыка. Покачав головой, она продолжила бросать картофель в лунки.
Стасу выдали больничный почти что на год. Вика сначала очень удивлялась, но потом поняла, что это не только из-за травмы: местным властям нужно было всё утрясти, ведь покушение на начальника отдела убийств Санкт-Петербурга не прошло бесследно ни для кого. А вот папа, кажется, нашёл отличное применение годовому отдыху зятя. Наверное, поэтому отец пригласил молодожён провести хотя бы лето в родном городе. Но жить на одной лестничной клетке с родителями оказалось ничуть не лучше, чем жить с ними в одной квартире. Даже, кажется, за ту неделю, что Скрябины прожили по соседству с Ветровыми, Вика умудрилась соскучиться по бандитскому Петербургу с его погонями и перестрелками. В конце концов, это именно этот город подарил ей счастье. Вика закончила бросать картофель и широко улыбнулась. Бросив корзину к двум таким же, стоявшим неподалёку, она спустилась во двор.
Здесь было холоднее, чем на картофельном поле. Мама суетилась, накрывая длинный деревянный стол белой скатертью и хитро поглядывая на дочь.
— Не перетруждайся! — наставительно произнесла мама.
Вика усмехнулась, развязала рукава олимпийки и плотнее в неё закуталась: здесь, в тени, майский ветер уже не казался тёплым и ласковым. На разные лады, переливаясь с глухого на по-молодому звонкий похрустывающий шелест, шептала свои секреты весеннему ветру листва. Белые и лёгкие облака безукоризненно подчинялись ветру и вальяжными кораблями рассекали сверкающе-голубую небесную гладь. Ласковые лучи солнца тонкими струнами задевали застеклённую веранду, касались свежих листов, что пустил вьюнок.
Вика разулась, оставила сапоги на коврике. Босиком прошлась по полированному полу веранды. Усмехнулась: когда-то папа говорил, что ему не нужна эта дача и что он продаст её, едва получит. Когда-то папа с ворчанием ехал сюда, чтоб помогать садить картофель. А теперь… За тот год, что Вика не бывала на даче, всё изменилось: на веранде пол с начинающими гнить досками сменился качественным деревом. Появились застеклённые двери. Отреставрирован был стол, которому было лет сто — не меньше. Проржавевшая скрипящая калитка сменилась качественной чугунной решёткой с витиеватыми прутьями. Что-что, а любовь к роскошной жизни у отца осталась.
Вика упала на мягкий красный диван, обитый бархатом. Зевнула. День был в самом разгаре. Впереди — шашлыки всей семьёй. Посмотрела на часы, недоумевая, где может быть Ксюша, обещавшая приехать. Да и Шилов, который, вроде как, тоже нашёл себе работу где-то в Сибири, обещал зайти при случае. Может, случая ещё не представилось?
Мама поставила на стол салат и укоризненно посмотрела на зевающую дочь.
— Помочь не хочешь? — спросила она таким тоном, что ответить отказом было нельзя.
— Хочу, — усмехнулась Вика и лениво отправилась в дом за тарелками.
Уже, наверное, над всей деревней витал лёгкий дымок, разносящий запах шашлыка. Мужчины уже заканчивали вторую партию. А женщины, принимая шашлык, успевали съесть половину, и к столу доходили не все куски мяса.
— Вкусно, — смакуя во рту мясо, изрекла Вика.
— Угу, — пережевывая мясо, отозвалась мама.
Обе рассмеялись. А отсмеявшись, продолжили накрывать на стол.
— Когда ты уже скажешь?
— Мам, не торопи…
— Просто хочу на лицо Лёши посмотреть, когда он это узнает.
— А я как хочу… — Вика сдавленно хихикнула, представляя, как вытягивается лицо отца.
Блаженную тишину и звенящий шорох молодой листвы, разбавляемый лишь изредка птичьими голосами, бесцеремонно разрезал исконно городской звук дверного звонка, а головокружительный аромат шашлыка перекрыл запах, характерный для автомобиля. Около чугунной калитки остановилась хорошо знакомая Вике белая «Toyota Crown». А рядом с ней стояла невысокая смуглая девушка. «Легка на помине…» — Вика поправила олимпийку, которую успела вернуть на плечи. Вика впрыгнула в шлёпки-вьетнамки и, пройдя мимо занятых шашлыком мужчин, подошла к калитке.
— Привет, — широко улыбнулась Ксения и, поправив своё густое тёмно-русое каре, стрельнула чёрными и чуть сверкающими, как угольки, глазами и нараспев добавила: — Скрябина…
Вика закатила глаза, чуть зарумянилась, а потом улыбнулась победно, как бы показывая своё превосходство:
— Привет, — помедлила, открывая калитку и впуская сестру; как только та шагнула на территорию, обняла её крепко и в самое ухо зашипела: — Шилова…
Ксюша фыркнула, отстранилась от старшей сестры, и Вика заметила, как побагровели её смуглые щёки. Сестра развернулась на каблуках полусапожек, вернулась в машину. Припарковав свою «Тойоту» в крытом гараже, Ксюша вышла. Окинула критическим взглядом территорию, явно выискивая кого-то. Потом Ксения задала стоящей неподалёку Вике, скрестившей руки на груди, интересующий вопрос:
— А Рома не приехал?
— Уже Рома? — хмыкнула Вика, прогуливаясь вместе с сестрой. — На свадьбе был Роман Георгиевич… Или выпили на брудершафт?
— Тебе делать нечего? — прошипела Ксюша. — Вживаешься в роль вредной старухи?
Подлетевшие вверх Викины брови вернулись на место, а гнев сменился ангельским спокойствием, когда к ним подошли отец и Стас.
— Привет, — Ксюша кокетливо улыбнулась Стасу и не без удовольствия поймала на себе колючий Викин взгляд, полный ревности и недоумения.
— Привет, — Стас улыбнулся, — последняя партия готова…
— Но мы донесем её сами! — поспешил встрять отец, крепко стискивая в объятиях младшую дочь. — А то вы с мамой налегли на шашлык, так и мы голодными остамся.
Стас приобнял Вику за талию, и они двинулись к столу. Когда отец выложил на стол последнюю партию шашлыка, когда Ксюша разложила вилки, а Вика расставила бокалы, когда все уже уселись, к калитке подъехал чёрный внедорожник. Ксюша тут же вытащила из кармана брюк зеркальце, проверила макияж, поставила волосы. Опередив Вику спешным: «Я открою», — помчалась к калитке встречать Шилова.
За столом они сели рядом. Рома незаметно притянул Ксюшу к себе за талию, чем вызвал улыбку на её губах. Некоторое время слышалось лишь шевеление челюстей, да тишина, какая может быть только на природе, на самой окраине посёлка. Изредка кричала кукушка.
— Ну, как поработали? — с усмешкой произнесла Ксюша.
— Неплохо, — ответил отец, — осталось всего пару рядков.