И тут же бросился будить Аннатара, который заснул поперек кукующей в потолок, изнуренной Ветки.
Атака на Дол Гулдур, начавшаяся вчера, завершалась – победой сторонников Трандуила. А Саурон наслаждался любовью в объятиях пленницы… не имея ни малейшего представления, что теряет крепость.
Саурон слился с драконом; узкое тело метнулось наверх, сверкая льдистой чешуей.
Ома погладил Ветку по голове, и на секунду нагнулся – прикоснулся лбом ко лбу. «Умница, девочка, умница»…
- Пошел ты, - выговорила девушка. Обаяние черного рыцаря истаяло вместе с зачатками стокгольмского синдрома. – Чтобы вы там все сдохли. От всей души желаю.
***
Дракон вернулся спустя несколько часов – с длинными рваными следами когтей и клювов на боках. Выйдя из тела дракона, Саурон час кричал на всех известных ему языках, и громил обстановку в соседней комнате. Бросился к варжихе и прижал черный клинок к мохнатой шее; волчица скулила и пятилась. Опомнился; набросился на Ому – что же тот не сказал вовремя? Голос лишь склонялся, осознавая степень своей вины.
Плоть дракона была подранена, и сам Саурон был слаб.
Восстанавливать силы и думать, что же делать дальше с истощенным атакой на Дол Гулдур Сумеречьем, он решил, оставаясь у пленницы.
***
Ветка обнимала мужчину, ощущая в себе его горячее присутствие…
Гортхаур отдавался близости целиком, отчаянно, будто это была битва. Девушка сперва невольно сопротивлялась, а потом ломалась и принимала его, как возлюбленного, открываясь навстречу ласкам Темнейшего. Именно этот отказ от сопротивления особенно ценил Аннатар; и неважно, чем он был вызван – любовью или же страхом за крошечную сияющую жизнь.
Ветка же, несмотря на это, впадала в забытье далеко не каждый раз, и даже сейчас, прижимая плотную кожу горячими ладонями, ощущая, как живет его тело, его мышцы под пальцами, а его плоть в глубине ее тела, она думала – как? Как отыскать путь на свободу?
Это Торин ее ограничивал?.. Не пускал?.. Ха-ха…
Как отыскать оружие в этой продуманной клетке для птички, кукольном домике для куклы?..
Темный Хозяин насытился, мощно выгнулся, и, не дожидаясь ее разрядки, растянулся на полу – на спине, красиво и широко раскрыв руки, разметав черную, подпаленную алым, гриву волос. Он делал так иногда – и Ветка знала, он отдохнет, опрокинет пару бокалов вина, поест, и будет ласкать ее – чтобы она билась в его руках, чтобы взорвалась от его пальцев и губ, будет смотреть и затем пить капли пота с ее лба.
Не забывать – дух, дух бестелесный. Злой. Хоть и бог. Низшей категории. Лейтенант в стане богов…
Аулендил откатился по покрывалам, устилающим пол. Протянул руку – взял бокал, налил вина.
Приподнявшись, выпил. Ветка следила за ним, как мышь за кошкой. За игрой мышц, за бликами света на матовой коже.
Затем Темнейший обнял подушку, уткнувшись в нее лицом.
Девушка снова осмотрела длинное тело подраненного, ослабленного змея, пожиравшего свой хвост, лежащее вдоль комнаты и замыкающее ее.
Разбить бутылку? Что дадут осколки? Мягкий серебряный нож… тоже ерунда, но лучше, чем ничего.
- Ольва, - раздалось из подушки.
Ветка скосилась, не отвечая.
- Я могу дать тебе вечность. Вечную юность. Бессмертие перерождений.
- Во-первых, позаботься о себе. Во-вторых, хочешь что-то дать – дай свободу. А дальше я подумаю. А ну как и вернусь к тебе по доброй воле?..
- И я подумаю. Отпустить такую славную игрушку?.. Ну нет.
Ветка поджала губы. Орки могли наловить Гортхауру десяток женщин, и людей, и гномок, эльфиек – да хоть мирных пугливых хоббитянок… но Ветка крепко помнила – истинный облик, которым ужаснейший майа, оказывается, дорожил, он мог принимать лишь с ней. Слишком долго он направлял на нее свое внимание. Слишком много провел времени в месте, которое Белый совет считал заокраиной мира – запредельем, и которое являлось Веткиной родиной.
Ветка еще раз посмотрела на мужчину. Повелевать? Любить?..
Пересела к нему поближе, откинула в сторону гривищу волос, начала целовать основание шеи. Саурон протяжно застонал.
Ветка зашевелила губами совсем вблизи его уха:
- Ну зачем я тебе? Только от дела отвлекаю. Сколько хлопот с охраной. С устройством этого… жилища. Ты же понимаешь, я всегда буду рваться наружу. Всегда.
- Я хорошо выбрал приманку для короля, - глухо ответил в подушку Аннатар Аулендил. – Как для себя старался. Рвись. Пробуй одолеть меня. Это так сладостно… ты никогда не попадешь к своему эльфу. Я не допущу, чтобы это случилось. Все орки, подвластные мне, станут между вами, даже если ты и вырвешься отсюда. Пока его армия слаба после бессмысленной войны, я найду силы атаковать снова. А эльфинит, рожденный варгом, станет звездой моей армии… ее путеводной звездой.
- А может, я могу откупиться? – Ветка ласкала мочку его уха языком. – Вдруг, все-таки, смогу?
- Все, что у тебя есть, уже мое. Что ты еще можешь дать?
- А вдруг?..
- Тогда и поговорим… - прекрасный мужчина заснул, сказав несколько слов на черном наречии.
Ветка легко встала и пошла вдоль дракона. Коснуться длинного узкого тела она могла – но получалось это с усилием, словно через силовое поле. От ее руки сине-серебристая кожа вздрагивала, а мелкая мягкая чешуя топорщилась.
Змей, как и всегда, когда Хозяин спал, прикрыл глаз радужной пленкой, не выпуская изо рта кончик хвоста.
Сыпануть что-нибудь, чтобы он чихнул и раскрыл круг?..
Но Саурон просто проснется и вернется разумом в тело змея.
Просто.
И тут сверху раздался легкий звук – легчайший, совершенно невесомый. Было даже непонятно, что это – словно кто-то тихо свистнул, или чуть запела незримая струна…
Ветка, стоявшая возле головы дракона, подняла голову…
И увидела эльфа – полностью затянутого в темные, серые одежды, в тонкой темной кольчуге, который, растянувшись в щели между гигантскими камнями, из которых была сложена башня, недвижно удерживался над залом.
Пришелец держал двумя пальцами сверкающий меч.
За самый кончик.
Рукоятью вниз.
Думать было некогда.
Голубой змей тревожно открыл глаз.
Ветка вытянула руки – меч отделился от пальцев эльфа…
Секундой спустя Ветка, схватив рукоять двумя руками, запрыгнула на спину голубого чудовища – на то же место, где видела Трандуила на драконе перед Эребором - и вогнала клинок в сочленение головы и шеи. Силы и отчаяния на один удар у нее хватило – но ни повернуть, ни вытащить меч она не смогла.
Ужасно закричал Гортхаур, вскакивая, протягивая к ней руки, но уже теряя плоть, теряя очертания…
Ужасно закричал змей.
Серой птицей слетел вниз эльф – и, двумя руками схватив меч, вырвал его из спины чудовища, и снова ударил. И снова. Ветку отбросило прочь.
Вот шея зверя почти перерублена – комнату залила черная тягучая дымящаяся кровь.
- Не руби, не руби до конца! – закричала Ветка; эльф послушался и повернулся. Змей в агонии захлопнул пасть.