— С мукой? — сердито буркнул гном. — Поскакали?
— Поскакали!
«Ась?» — уточнил Герцег, которому его соревновательный дух не давали проявлять давным-давно. Два коня, могучий вороной и тощий, но уже прорезавшийся мышцами гнедой, вздернув хвосты, выстрелили под всадниками.
Гэндальф придержал Белобочку, которая нервно взвизгнула — кавалеры упылили вперед по Харадскому тракту. Синий плащ Торина и плотный серый Трандуила трепал ветер мордорских предгорий, а из-под копыт коней брызгали мелкие камешки.
Короли скрылись за поворотом, за большими камнями, и невольно прочие всадники поднялись вскачь. Однако две запыленные фигуры уже возвращались, молча, встали в общий строй, и даже по глазам было не понять, кто же одолел в скачке.
— Дети, — сказал Халдир и улыбнулся. — Короли. Престол делает нечто такое с рассудком правящего, что любые границы и правила перестают иметь значение. Тот, кто рожден повелевать другими, виден в любом поступке.
— Если встать на ночевку пораньше и отдохнуть как следует, завтра к полудню мы будем около Кирит Унгола, — невпопад сказал подъехавший Лантир. — И можно будет атаковать.
***
Вокруг вечернего костра собрался весь отряд.
— Оружие к бою, — негромко говорит Трандуил. — Доспехи и луки наизготовку. В Минас Моргуле Враг всегда держал немалый гарнизон.
— Давайте оставим лошадей за Придорожными скалами, — предложил Халдир. — Пусть разведчики осмотрят крепость, и тогда мы решим, как нам ее брать. Атаковать наугад будет неразумно.
Трандуил дернул бровью — видимо, отсрочка, хоть и оправданная, рассердила его.
— Ривенделлец говорит дело. Агнир мог опередить нас, и в Минас Моргуле устроена засада, — сказал Торин. — Попавшись, как мальчишки на чужой яблоне, мы обездолим наши народы… и совершенно не поможем Ольве.
— Разумеется, — раздраженно выговорил Владыка Сумеречья. — Именно так и нужно сделать. Но, разделяя малый отряд, мы ослабляем его. Разведчикам надо приложить все усилия, чтобы вернуться как можно быстрее. Кроме того… Харадский тракт и эти предгорья небогаты водой. Мы останемся в таком месте, где напоить коней будет непросто.
— Есть еще вариант, — подал голос Гэндальф. — Расседлать и отпустить всех лошадей. Они достаточно умны, чтобы не пропасть… и вернуться по домам. Белобочка поведет роханских коней дальше на юг, Воронок и Герцег отправятся на север. А мы пешком, не разделяясь, тут уж сами.
— Если придется идти в Мордор, кони все равно не помогут, — проговорил Иргиль. — В Темной стране мне доводилось скитаться… но очень давно. Как и тут, в предгорьях, она выпивает всю воду, и даже гнилых болот там не так много. Сгинуть можно и пешим, и конным, и в основном от голода и жажды. Орки едят… и пьют зачастую своих… и пленников, которых они ведут с собой на прокорм. Такой способ нам не годится. Сам воздух там едва пригоден для дыхания. Искажение во всем. Так что, пока кони набрались сил и могут за себя постоять — может, что сказал волшебник, и есть самое стоящее предложение.
— В Минас Моргул ведет узкая лестница. Туда придется подниматься пешком, уж точно без лошадей, — выговорил Гэндальф.
— Хорошо, — подытожил Трандуил. — Мы ночуем и на самом рассвете шлем в крепость Даэмара и Арвиля. Они доложат, что там и как. И дальше мы решим. Сегодня у нас есть чем поить лошадей, меха наполнены под завязку, а завтра мы все обдумаем заново и решим так, как будет лучше.
Отряд расположился на ночевку.
Трандуилу не спалось.
Лето уже вступило в свои права. Там, в Лесу, птицы учили птенцов летать, а звери принесли детенышей — с тем, чтобы до осенних холодов малыши окрепли. Многие растения отцвели и готовились плодоносить. Там на лужайках созрела ароматная земляника, а в ручьях плескалась рыба…
Там, в Лесу, было все, что много столетий составляло драгоценнейшее наследие Орофера и гордость и заботу Трандуила. Владыка Сумеречного леса обходил бы сейчас свои владения, в мантии и цветущей короне, и следил бы за нерушимыми рубежами Эрин Галена.
Вместо этого он сидел на пыльном камне у Харадского тракта и надеялся всей душой, обращаясь мысленно к Эру Илуватару и валар, стремясь отыскать огоньки двух фэа в темноте надвинувшихся Мордорских скал.
Лунный свет серебрил его волосы, стекающие по плечам и спине, а взор не отрывался от нависающих зубцов черных гор.
К Владыке эльфов подошел Торин и встал, заложив большие пальцы за широкий кованый пояс. Постоял молча.
— Отдохнул бы ты.
— Ты не нянька мне, — вздорно ответил Трандуил.
Торин помолчал, повздыхал. Потом совсем тихо спросил:
— Ты… вовсе не слышишь ее? Совсем? Ты…
— Я не слышу, Торин. — Трандуил гибко встал и ушел к своему месту, завернулся в плащ. Торин вздохнул снова и отправился к костру — дежурить.
***
Наутро разведчики неслышно покинули лагерь. Прочие, постепенно пробуждаясь, приводили в порядок оружие и доспехи.
Арвиль и Даэмар вернулись быстро — много быстрее, чем отряд ожидал их.
— Там пусто, — проговорил Даэмар. — Часть Минас Моргула выдержала пожар, помещения для караульных, кузни, нижние галереи — все разрушено. Отсюда этого не видно, но внутри как будто приключилось сражение. Крепость не защищена и засады там мы не обнаружили. Можно войти.
— Ольва? — спросил Трандуил.
— Нету и ее, мой король, — Даэмар встал на одно колено и нагнул голову.
— Давайте отправимся туда и посмотрим сами, — мягко выговорил Гэндльф. Не зря же проделан такой длинный путь. Надежда не умирает от такой малости, как пустая крепость Врага. Вперед.
Расседланные — на всякий непредсказуемый случай — кони были отпущены, а спешившиеся люди, гномы и эльфы отправились в крепость на перевале Кирит Унгол.
Трандуил несся впереди, обнажив один из своих мечей. Зоркие глаза примечали все — брошенное покореженное оружие и доспехи орков, сожжённые и обрушенные галереи, надежные, но сорванные со своих петель решетки. Теннарис нагнулась и подняла острейшую голубую чешую… дракон был тут — несомненно, был.
Пустота была несколько зловещей — по одному не расходились, лишь по двое или трое, стремясь отыскать в брошенной крепости хоть какие-то признаки Ольвы.
— Отчего нету тел, трупов? — шепотом спросил Халдир Иргиля.
— В прежние времена ходили слухи, что одна из дочерей Унголианты, Шелоб, обитала тут, вблизи Кирит Унгола, — так же вполголоса ответил Ключник. — Она могла забрать и сожрать раненых… а трупы своих охотно доедают сами орки.
— Шелоб? Паучиха?
— Да. Но она никогда не вползает в помещения, построенные чьими-то руками, если на то нет крайней нужды. Я не вижу паутины и пятен яда… Кроме того, она не любит огня — а тут горело, и горело сильно…
***
— Вот.
Круглая зала на самом верху главной башни.
Груды заостренных голубых чешуй… череп дракона, тонкие спицы разом истлевших крыльев.
— Голова отдельно, — почему-то прошептал Торин. — Могучая рука отделила эту голову от туловища…
— Вот он, голубой дракон, — так же вполголоса проговорил Трандуил. — Вот оно, узилище Ольвы. Распахнуто настежь.
Гэндальф шагнул мимо, вытянув вперед посох. Разоренная постель, небольшой столик. Всюду чешуи, острые края которых могли бы прорезать даже края добротных кожаных сапог. Следом за волшебником зашагал Торин, безжалостно давя останки дракона коваными подметками.
Гэндальф откинул крышку сундука и поддел посохом платье. Желтое платье Ольвы Льюэнь.