Мэглин склонил голову. Даэмар, как всегда, прекрасный как вала и расслабленный, точно гулял по родному Лесу, кивнул, соглашаясь с волей своего Владыки.
— Восстановим тут силы, у источника, — выговорил Иргиль. — Затем замаскируем его, он спас много случайных эльфийских жизней… так как был известен еще с тех пор, когда эти земли не были Темными. Орки, слава Эру, так и не отыскали его. И отправимся к Минас Моргул.
— Прорываться с боем, — задумчиво сказал Трандуил. — Наверное, это то, что нужно. Мне. Сейчас.
***
В полном составе, не потеряв ни одного бойца, хотя и получив несколько ран, отряд Трандуила выбрался из Минас Моргула на Харадский тракт.
Проскитавшись несколько дней, короли, эльфы и гномы встретились с Арвилем, Теннарис и Гендальфом, а также выздоровевшим гномом и всадником Рохана, которые нашли небольшой выпас у источника и берегли коней. Здесь же они сложили курган из камней, скрывший тела погибших.
Всего один день на восстановление сил — и отряд был готов идти дальше.
Эорлинг с Гэндальфом, забрав коней рохиррим, отправлялись в Ристанию.
— Передай королю Тенгелю — есть малый шанс, что Ольва выбралась из Мордора и бродит где-то вдоль Пепельных гор. Если его всадники смогут прочесать Итилиен, пределы между Мордорскими горами и Андуином, окраины Болот, возможно, они отыщут ее следы, — сказал Трандуил выздоровевшему эорлингу. Тот кивнул.
— Мы сделаем все возможное, Владыка Сумеречного леса, — торжественно, но немного грустно выговорил Гэндальф. — Иные дела гонят меня прочь. Дорога домой всегда легче, чем путь, уводящий вдаль. Вы успешно вернетесь сами, пусть поют камни под копытами ваших коней.
— Мы вернемся. Только дорога легка, когда едешь с победой, волшебник.
— Я же был прав, — сказал Гэндальф. — Мы нашли следы Ольвы, которую вправду держали в Минас Моргул. Мы увидели много… разного.
— Может, даже слишком много, — совсем тихо сказал Трандуил. — Я был в этой комнате. Я… неважно. Поезжай, Митрандир. Время великих дел временно завершено. Мы должны восстанавливать наши королевства.
Волшебник остро глянул на короля эльфов из-под островерхой шляпы… поклонился и ударил Белобочку ногами. Кобыла резво приняла в галоп, эорлинг и две другие лошади, потерявшие своих всадников, поскакали за ней следом. Герцег печально заржал вслед прекрасной кобыле.
— Ты не сдаешься даже теперь, — сказал Торин, подъезжая к Трандуилу. — Я слышал, что ты просил передать Тенгелю. Рохан ближе, и им будет проще направить сюда разведчиков и стражу…
— Я не сдаюсь особенно теперь, — надменно сказал король эльфов. — Я не сдамся, пока своими руками не похороню ее тело. Мне следует вернуться в Лес… а тебе под Гору. Но уладив дела, я снова отправлюсь на поиски Ольвы Льюэнь.
Король-под-горой помялся, словно собирался что-то сказать, но никак не мог решиться. Трандуил откинул серый капюшон — ярко засиял мифриловый венец с чистейшим сапфиром, таким же, каким был потаенный свет глаз Владыки эльфов.
— Ладно, — буркнул гном, придерживая Воронка, тоже расстроенного отбытием Белобочки и норовящего цапнуть Герцега за морду. — Если вдруг отыщешь Ольву первым, я буду рад именем великих подгорных королей, именем Эребора благословить ваш брак. По-честному, лесная… лесной король. Я отдам ее тебе добровольно и от чистого сердца, с достойным приданым, как принцессу кхазад.
— Летописцы обоих народов содрогнутся, описывая этот союз, — выговорил Трандуил. — И сколько же сундуков с камнями ты дашь за Ольвой?
— Ну… поскольку она все же не урожденная принцесса гномов, а просто взяла и прибилась в трудный момент, — неспешно выговорил Торин, доставая и прямо на ходу набивая трубочку, от которой приходилось воздерживаться в Темной стране, — два сундука, думаю, будет достаточно. Я наполню их самоцветами, собственноручно…
— Я проверю до самого дна, — утонченно заулыбался Трандуил. — Я переберу все камни и оценю каждый. Твоя прижимистость… и склонность к драконьей болезни… широко известны… в узких кругах. Ты вполне можешь накидать булыжников там, где это не будет видно. И я бы настаивал на трех сундуках. На трех. В третьем пусть будут достойные ее украшения, гном.
— А кстати, где подарки, что сделал ей мой кузен Даин? — сварливо выговорил Торин. — И мои собственные? Где огромный бриллиант чистейшей воды? Где желтая диадема с топазами и бриллиантами? А? Ты-то подарил ей только негодную кобылешку, предварительно отобрав нормального коня…
— Все в целости дождется Ольву, — пропел Трандуил, — а пока перечисли мне, гном, какие именно самоцветы ты дашь за ней. Я желал бы опалов и бирюзы, а еще рубинов, драконьей крови, но в том лишь случае, если твои криворукие гномы достойно огранят их и не испортят бесценные камни…
Короли нудно торговались, словно уже теперь наполняя сундуки приданым. Кони перебирали по сухой дороге копытами, справа чернели зубцы Мордорских гор, а впереди горизонт застилал пыльный ветер.
И ничего не было видно.
Мэглин, который ехал справа и чуть сзади от Трандуила, отвернувшись, беззвучно плакал. Лантир глянул на его залитое слезами лицо и тихо, беспомощно скрипнул зубами. Даэмар и Иргиль подняли коней вскачь и умчались вперед.
Халдир старался не прислушиваться и не смотреть.
Поздно ночью на привале к Торину подобрался Бофур.
— Ты поступил как истинный король, Торин, сын Трайна, внук Трора, — сказал он с уважением. — Я знаю, чего тебе стоит сегодняшний день. И, может, только я и оценил все величие того, что ты сделал.
— Не только ты, — Торин, устраиваясь на ночевку, коротко глянул на силуэт Трандуила, ведущего Герцега к воде. — Не только ты оценил, поверь. Но этот день я запомню навсегда.
***
Спустя несколько дней ривенделльцы Теннарис и Арвиль, а также Халдир засобирались по домам.
— Я расскажу Владычице Галадриэль все, что видел здесь, — говорил Халдир. — Возможно, она пожелает вопросить волшебное зеркало… и провидит больше, чем сумели узнать мы. Дай мне клок ткани рукава Глорфиндейла и один обломок его клинка.
— Я прошу то же самое и отвезу найденное мудрейшему Элронду, — выговорил Арвиль. — Большой честью было сопроводить тебя, Владыка Трандуил Ороферион, в этом странствии… видеть твою надежду и твое горе. Большой честью.
— Благодарим и тебя, Торин, сын Трайна, внук Трора, — обратился Халдир к Торину. — После того, как вы вместе ковали черные стрелы… после этого путешествия в Мордор мы будем спокойны за королевства Севера. Одинокую Гору и Сумеречный лес, а также вас, восседающих на величественных престолах, связывают теперь столь нерушимые узы, что Север навсегда будет непобедим и неподвластен злу.
— Спасибо и вам за поддержку и добрые слова, — Трандуил нагнул голову. — Лориен и Ривенделл всегда желанные гости в Сумеречных пределах. Скачите… и ждите вестей. Они будут. Рано или поздно.
— И они будут добрыми, — прибавил Торин. — Добрыми, Перворожденные.
========== Глава 26. Принц ==========
Нюкта скулила, ей было плохо; волчица, по которой не было заметно никаких признаков беременности, вставала, вертелась, скребла лапами по обугленным камням, ложилась снова. Морда ее, и без того поседевшая в последнее время, словно запорошилась белым до самых ушей — целого, пушистого, и скрюченного сожженного. Ветка, снова беззвучно рыдая, таскала Нюкте воду из крошечного, еле капающего родничка, обнаружившегося в глубине разоренной, пустующей крепости.