- Бой не будет долгим, дружок, - мягко сказал, не поворачиваясь, Мэглин. – Если тебе нужна конкретная часть Омы, отрезанная или оторванная, скажи, какая – воины принесут.
- Пустите!
- У тебя слишком короткий клинок, - заметил Эйтар. – Никакого шанса, у Голоса он в три раза длиннее.
- Да что же такое-е-е!
- Все, орки бегут! - воскликнула Тиллинель, как и Даэмар, безостановочно стрелявшая. – Возле нас только солдаты Дейла!
Пока Ветку удаляли от эпицентра событий, серый варг, направленный ее гневом и ненавистью, пролетел сквозь бой и достиг черного рыцаря. Тот взмахнул мечом… но кобель, с клыков которого текла пенная слюна, сшиб громадного нуменорца вместе с конем, смял их, и, перескочив, унесся в пустошь, рыча и огрызаясь.
Трандуил не мог достичь Омы – он сражался с несколькими здоровенными орками. Конь под ним был недостаточно силен и верток, и Владыке приходилось трудно. Но он крикнул:
- Глорфиндейл!
Пролетел ослепительный силуэт, ударили в оживающую землю пустоши твердые копыта – витязь оказался около поверженного Голоса Саурона… и суматоха боя, а также стоящая отдельно скала скрыли их и их коней.
Орков направляла лишь воля их повелителя; люди же шли сражаться за свой город, эльфы – за повелительницу, а гномы – за друга и подданную Горы, за честь казад. Подоспело и подкрепление от Дейла, в том числе конное; орки гибли или бежали.
За скалой-останцем что-то происходило – там ругались на темном наречии, на всех живых и мертвых эльфийских языках, ржали кони и периодически взлетали вверх какие-то черные клочки и куски. Мэглин вгляделся и вслушался в происходящее там и расхохотался.
- Узнаю почерк витязя…
Осталась совсем небольшая группа неприятеля, в центре которой вертелся, как яркий язык огня, красный орк. Мэглин, оценив обстановку, кивнул Эйтару и бросился туда. Еще стрелы и звон мечей – и Агнир, потеряв варга, остался напротив Мэглина с ятаганом в руках.
- Это мой, - крикнул лаиквенди.
Солдаты Дэйла, гномы и эльфы добивали орков, прислужников Темного властелина, не давая убежать ни единому из них, будь то пеший или всадник на варге.
Мэглин медленно кружил вокруг огненного орка.
- Сдавайся, Агнир!
Тот лишь оскалился.
- Сдавайся, и твоя жизнь будет сохранена, - сказал Трандуил, вытиравший мечи о подобранный на поле битвы плащ. – Вы проиграли. Ольва Льюэнь никогда больше не попадет в плен. Время игр Саурона истекло.
- Будущее покажет, - скалился огненный орк.
Мэглин сделал обманное движение в сторону – орк рванулся за мечом нандо, но второй рукой Мэглин бросил короткий аркан, который тихонько снял с пояса; мига, на который руки орка были заблокированы, хватило, чтобы лесной эльф прыгнул и сбил врага с ног. Еще несколько секунд – и Агнира связали ремнями.
- Довольно, - взмахнул рукой Трандуил. – Бард подыщет ему уютную темницу. Что с Омой?
Злющая Ветка, довольный своими солдатами Бард, эльфы, волшебник, гномы – все посмотрели в сторону скалы.
Оттуда выхромал Глорфиндейл, почти повиснув на поводу черного коня Омы. Белоснежный Асфалот-младший танцевал рядом, раздувая ноздри, привыкая к запаху битвы и крови.
Черный жеребец оказался без доспехов и без седла. Сам нуменорец, раздетый до штанов, был намертво примотан поперек спины коня, как труп барана; его голова моталась ниже конского брюха, а волосы почти мели землю пустоши.
- Так, - сказал Трандуил.
Практически все защитники Ветки захохотали – и этот многоголосый смех, как ничто другое, ознаменовал: на Севере появилась новая сила, единая, непобедимая.
Глорфиндейл отпустил повод черного коня и, падая, ухватился за белоснежную гриву Асфалота.
Ветка злобно брыкнулась в руках Эйтара и Тиллинель и оскалилась.
- Что же, - сказал Владыка леса. – То, что произошло здесь сейчас, сложно даже назвать достойной попыткой, Ома. Пусть твой конь отвезет тебя к твоему господину, ты доедешь живым, если тебе повезет. Ольва Льюэнь оказалась стократ сильнее мерзостного Гортхаура, и мой сын не попал в его грязные лапы. Пусть Саурон скроется в Барад-Дуре, и сделает так, чтобы о нем никто не слышал более, никогда, иначе и Белый Совет, и все народы Средиземья, обучившись единству и пониманию друг друга, восстанут против - и окончательно сотрут с лица Арды его твердыни и его воинства. Следуй прочь.
Тиллинель и Даэмар, вскинув луки, выстрелили одновременно; стрелы ударили в землю у копыт коня. Вороной жеребец подскочил, и, развернувшись, галопом поскакал в пустошь.
- А где-то там Сет, - сказала Ветка, перестав вырываться. – Голодный, наверное.
И вокруг нее снова захохотали – эльфы, люди, гномы.
Ольва.
Ольва Льюэнь.
Комментарий к Глава 32. В атаку (2)
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B0%D1%80%D0%B4_(%D0%B4%D0%BE%D1%81%D0%BF%D0%B5%D1%85)
========== Глава 33. Пир ==========
- Вот и все, - Ветка смотрела в окно, положив руки на подоконник. – Вот – и – все.
- Я рад, что стычка на пустоши вернула мне тебя, - мягко выговорил Трандуил, наклоняясь к ее плечу. – Ты снова похожа сама на себя, Ольва.
- Боюсь, что нет. Это еще Гендальф говорил – нельзя отправиться в Путешествие и вернуться из него прежним, - тихо сказала Ветка. – Я совсем другая, но пока не знаю, какая именно.
На пустоши догорали горы тел орков. Для них, подальше от города, сложили отдельные костры, не притрагиваясь к жаркому пеплу погребального костра Голдшлегера Герцега.
- Это была идиотская попытка, - выговорил Глорфиндейл, сидевший около камина за спинами Владыки и Ольвы Льюэнь. – Я не могу представить, что подвигло Саурона, в общем-то неглупого же майа, на такое. Ты глубоко его задела, Ольва.
Трандуил поморщился.
- Простая арифметика, - продолжил тем временем витязь, - у него больше нет сил для такого рода ударов. Пройдут годы, и все эти годы Ольва сможет, если пожелает, и если будет необходимость, свободно передвигаться по пустоши – и по всему Средиземью.
- Кстати, она может и захотеть, - задумчиво сказала Ветка. – Может же.
В зал стремительно вошел Бард.
- Порядок наведен. В большой трапезной накрыт стол. Гномы, собственно, уже приступили… Ольва? Ты отлично выглядишь.
Ветка прошуршала платьем от окна к Барду и на секунду коснулась лбом его лба.
- Я пойду к Синувирстивиэль и детям. Потом приду в трапезную.
- Я с тобой, - кивнул Владыка.
Бард кивнул и отправился управлять пиром.
В коридоре Ветка скосилась на Эйтара, который неслышно следовал за ней, отстав на пару шагов, и спросила у Трандуила:
- Мы теперь никогда не будем оставаться вдвоем?
- Будем, и регулярно, - невозмутимо сказал король лесных эльфов, - разумеется, после свадьбы, так как до свадьбы это неприлично. Но у тебя теперь есть личный телохранитель. Я выбрал того, с кем ты никогда не заигрывала, и который не умирает от восторга от новой королевы, и который не считает ее исчадием Саурона. Это было трудно, ты внесла раскол в ряды наших подданных.
Ветка остановилась и вытаращилась.
- Неприлично?
Трандуил напыщенно кивнул.
- С кем я не заигрывала?
Еще один кивок.
- Исчадие Саурона?
Ветка наконец-то рассмотрела искорки в голубых глазах короля, скрытые густыми ресницами, и расхохоталась. Вытерла кончиком пальца слезинку и буркнула:
- Блин, это в самом деле смешно.
- Ты все еще ругаешься блинами, - выговорил Трандуил и улыбнулся. – Еда, Ольва, там еда, в зале. Ее много, но боюсь, блинов нет – мы в замке, а блины еда простых людей. Но если попросить…
- Я очень хочу есть, - Ветка положила руку на живот, и он в ответ что-то тихонько буркнул. – Но мне надо увидеть Даню. Я не кормлю его… ощущаю себя из-за этого не настоящей мамой. Он только спит и улыбается. И все равно хочу постоянно видеть его, касаться и даже нюхать. Он так вкусно… пахнет.