- Дис, - вместо ответа королю Железных Холмов Торин обратился к сестре. – Готовы ли сокровища?
- Как ты велел, - сухо выговорила невысокая, богато одетая гномка, качавшая на руках крепко спящего ребенка. – Как велел. Все готово. Но лучше бы, Торин…
- Она вернулась, - сказал Торин. – Она вернулась. С сыном. Все будет так, как я захочу. Держите свое недовольство при себе.
- Разумно или неразумно, - подал голос Двалин, - а Ольва Льюэнь наша… лапушка. Мы приняли ее как свою, а эльфы держали в путах. Еще перед сражением пяти армий. Пусть и я считаю, что можно было бы и иначе – сделаем, как велит узбад.
Факелы, освещавшие Золотой зал Эребора, вздрогнули от порыва ветра.
Луч ослепительного сияния Аркенстона, для которого сделали новую оправу на спинке трона Торина взамен пустой на осиротевшем троне Трора, проколол зал до самого дальнего уголка.
В зал, грохоча окованными сапогами, вошел Фили.
- Гости близятся, дядя, - и голос его звенел радостью. – Вот повеселимся! Воображаю лицо эльфа. Что вы все такие кислые?
- А что ты такой умный? – сердито спросила Дис. – Вот тащит сюда эта человеческая женщина свою тощую задницу и все снова идет кувырком!
- Я рад, что Ольва жива, - все так же жизнерадостно сказал рыжий гном. – Очень рад. Все остальное в этой истории, конечно, важно. Но важнее всего… эх.
- За первым отрядом показались войска! – крикнул вестовой. – Владыка Трандуил движется сюда с изрядной военной силой!
- Я так и знал, - удовлетворенно сказал Торин. – Я так и знал.
***
Бесконечное, сияющее войско эльфов неспешно подходило к неприступной Горе.
Чувства, обуревавшие Ветку, были более чем сложные – но преобладала в этом коктейле ослепительная радость. Она не представляла, как могла бы жить постоянно в Горе; но она не представляла и то, как могла бы обойтись без Горы. С Эребором, как она с изумлением выяснила сама у себя, ее связывало нечто намного более глубокое и прочное, чем она сама ожидала. Именно об Эреборе как об убежище в ее скитаниях она мечтала по дороге. Мечтала, потому что защита и любовь Трандуила казались волшебной сказкой, а надежность многокилометровых стен она успела испытать в полной мере. Эребор. Именно туда, а вовсе не в Великую Пущу, она собиралась направиться, когда волчица родит…
Все это Ольва наивно выложила Трандуилу, сверкая желтыми глазами; и теперь мужчина ехал поодаль, сохраняя на своем олене величественнейшую осанку. И молчал.
Ольва сперва огорчилась, затем, подумав, расшифровала поведение мужа. Мысленно прокрутила свои слова – нет, ничего обидного там не было. Ничто не мешало ей любить гномов, которые первыми признали ее пригодной для жизни тут, в Средиземье. В Арде. Ничто. И в ее ожидании встречи с Торином не было ничего оскорбительного для Трандуила.
Ветка уловила лучик одобрения голубых глаз Галадриэль, которая ехала неподалеку, и успокоилась совершенно. Мучиться виной, когда Эребор так соблазнительно приближался, не хотелось – тем более что день был яркий и теплый, путь легкий, похмелье отсутствовало, а причесанный Эйтаром Сет слушался беспрекословно, хотя и ворчал временами.
Гора постепенно приближалась; Ольве хотелось толкнуть варга пятками и пронестись оставшиеся лиги… но еще утром перед выездом Трандуил просил ее не уезжать от войска и приблизиться к горе вместе с основным отрядом эльфов.
- Дружок, - раздалось рядом. Ветка вздрогнула и заулыбалась.
Мэглин покинул свое место в середине звена воинов с тяжелыми щитами и подъехал к ней.
- Даня? – живо спросила та.
- Принц спит. Все хорошо, - Мэглин чуть откинул полу плаща и показал еле видный из-под шелкового шарфа, перевязывающего торс нандо, носишко мальчугана. – Повелительница, я хотел бы поговорить о другом. Насколько твое сердце стойко к гномам?
- Оно вообще не стойко, - ответила Ветка. – Я так по всем соскучилась! Я так рада, что смогу со всеми повидаться – не голодная и ободранная, не в войну, не истощенная ранами, а вот так. Трандуил ревнует к Торину, я знаю. Я…
- Послушай, - совсем тихо выговорил Мэглин, - они искали тебя. Вместе. Понимаешь? Длинный поход к Мордору… к Минас Моргулу. И каждый день они терпели друг друга. Объединенные одной целью. Одной мыслью. Тогда они вынуждены были объединиться. Но…
- Ты думаешь, мне стоит готовиться к чему-то плохому? – день словно обрушился на Ветку черным куполом. Она встревоженно встала на стременах, оглядывая Эребор, бесконечные когорты эльфийских воинов в сверкающих доспехах. Затем ее взгляд остановился на секунду на Трандуиле… на личике сына. Она вскинула подбородок и глаза в глаза уставилась на Мэглина. Робко улыбнулась. – Нет, ничего не может быть. Иначе…
Мэглин тоже улыбнулся и потянулся к Ольве ближе. Его рука опустилась на ее руки, стиснутые на поводе. Эльф зашептал что-то супруге Владыки на ухо, так, что его губы почти касались ее пышных локонов, которые сегодня эллет расчесывали и заплетали особенно тщательно. Ветка слушала и чуть кивала, выражение ее лица сделалось сдержанным.
Мэглин выпрямился и отпустил руку Ветки. Снова улыбнулся и придержал коня, давая защитному звену нагнать его и сомкнуться вокруг.
Ветка какое-то время ехала молча, тихо, изучая грозный силуэт Горы, чем-то напоминающий очертания боевого шлема гномов. Затем поняла, что сжимает и разжимает пальцы руки, которой коснулся Мэглин – словно стараясь сохранить тепло ласки друга, удержать разорванное прикосновение… повернулась – Трандуил ехал все так же молча и величественно, задрав подбородок. Ветка дернула повод Сета и через секунду была рядом с ним. Гора близилась, а немного посерьезневшая Ольва, не нарушая гордой осанки, все ехала и ехала рядом с Владыкой Лихолесья. И вот, наконец, Трандуил повернулся и чуть наклонился к ней. Опаловый свет голубых глаз затопил мир, и Ольва Льюэнь на полминуты перестала существовать. Что увидел сам Владыка, осталось тайной. Яркую искру фэа дочери, мысли и свет самой Ольвы, которая в своей искренности и радости не учла его возможных чувств, близкое будущее, которое предстояло пережить двум народам Средиземья… так ли это важно? Они ехали рядом и улыбались, улыбались, и волны счастья прокатились по бесконечным шеренгам вооруженных эльфов, как прокатывается волна ветра по полю спелой ржи. Мэглин кивнул и нежно посмотрел на личико мальчика у его груди.
Глорфиндейл, ехавший на меарас чуть поодаль, таял от умиления и отмахивался от сонмищ бабочек, слетевшихся на его сентиментальность как на самый сладкий нектар. В конце концов ему надоело изображать громадный золотой медонос, и витязь громко ругнулся на черном наречии.
Бабочки вспорхнули, войска подобрались и загремели металлом, Ольва и Трандуил разорвали взгляд. Ветка потупилась и чуть покраснела, а Владыка, напротив, довольно улыбнулся.
- Мы приближаемся. Боевой порядок, Леголас.
Ветка приосанилась. Она была уверена, что Гора встретит их по достоинству. И у нее не было никакого желания видеть один из народов сильнее другого. Но тихие пояснения Мэглина позволили ей хотя бы отчасти подготовится к тому, что открылось ей при виде Горы.
Сильно изменилось каменистое поле около Врат. Навалы камней и остатки старых ворот – все это исчезло, зато появились длинные оборонительные стены, которые крыльями расходились вправо и влево. Гномы, прекрасно понявшие, что времена переменились, создали тут широкие закрытые дворы, защищенные стенами, воздели к небесам башни, возвели подъездные пути. Просто подойти и упереться носом в запертые эреборские врата больше было нельзя.