…если более трех лет супруга оставалась без обновки, будь то вещи или украшения, она может жаловаться своему узбаду, и тот заступится за обделенную женщину рода Дурина…»
Голос Балина тек и тек под каменными сводами Эребора – или, быть может, долбил, как капли, падающие со сталактита. Трандуил стоял на редкость кротко; Ветка вслушивалась и подавляла в себе желание хохотать на некоторых избранных местах. Галадриэль улыбалась. Через некоторое время Ветка поняла, что Трандуил попросту спит стоя, грезит с открытыми глазами.
- …Вот и все.
Ветка дернула Трандуила за палец, и он сморгнул и устремил взгляд на Балина.
- Я делаю запись? – спросил старый гном.
- Делай. Я подпишу это, - голос Владыки бархатом прокатился по залу. Затем он наклонился к Ольве и выговорил ей в ухо, тихо-тихо:
- Ты будешь мне должна. Очень должна.
- А ты мне должен слиток… размером с кулак, - шепнула Ветка в ответ. – Или браслет или колье! Я теперь знаю права гномских женщин в Средиземье, не отвертишься…
- Будет тебе слиток. С кулак.
Шепот был таким, что Ветка немедленно ощутила все обещание, которое в нем крылось… ее захлестнуло жаром, она потупилась и раза два медленно вздохнула. При Торине, Балине, Фили – даже думать такие вещи не стоило. Не стоило.
- Погодите, - подал голос Торин. – Есть одно но.
Возникло ощущение, что лязгнул металл. Трандуил распрямился пружиной, вскинул взгляд на гнома.
Но и подгорный король глядел не менее выразительно.
- А ты показывал супруге то, что мне? Или ей предстоит увидеть это внезапно, в какой-нибудь самый неподходящий момент?
Трандуил поджал губы. Ветка посмотрела на одного, на другого…
- Слушайте, вы меня пугаете, вы, двое. Трандуил… у тебя есть то, что видел Торин, но не видела я?
- Вон там стоит ширма, - сказал король-под-горой и широко улыбнулся. – Если что.
Трандуил вздохнул. Напряжение отпустило Ветку, но она по-прежнему переводила взгляд с одного на другого.
- Покажи, - подала голос Галадриэль. – Я же расскажу. Торин, ты прав, бесспорно. Но… Ольва… Много лет назад, когда Трандуил был молод, он сражался с великими змеями севера. Это были такие бескрылые урулоки… атаковавшие жестко и создавшие изрядные трудности эльфам.
Ветка тем временем неотрывно смотрела на лицо Трандуила.
- Трандуил был и остается одним из самых могучих витязей. Он всегда был и остается впереди прочих. Вы оба драконоборцы, Ольва. Так вот. Огнем змея ему опалило лицо.
Торин ухмыльнулся.
Трандуил смотрел на Ветку.
- Магическими песнями, травами, силой целительниц глаз Владыки и кожа, и мышцы полностью восстановились, - продолжала Галадриэль. – Но все же лицо его несет отпечаток драконьего огня, который глубоко въелся в его плоть и кости. Ожог захватил те части, которые не защитил шлем и доспехи. Когда Трандуил гневается или испытывает иные сильные чувства, он может выглядеть вот так. Но это – морок, а истинное лицо Владыки Эрин Гален ты видела. Злая магия проступает сквозь здоровую плоть. Иные же, кто не знает истину, могут считать нечто противоположное, что эльфийская магия лишь скрывает уродство, а не наоборот.
- Мы оба обожжены жизнью, - сказала Ветка, не отводя взгляда от лица Трандуила. – Ты вот так… а я внутри. Ты мои ожоги знаешь. Там тоже раны и шрамы, которые много раз, в гневе или от других сильных чувств могут вскрываться и кровоточить. Теперь я видела все, что должна? Увиденное не будет препятствием, Балин, Торин, Фили. Не будет. Все абсолютно понятно и справедливо. И даже если бы ожоги были незажившими – это не имело бы никакого значения.
Торин склонил голову. Трандуил отвернулся и некоторое время стоял вполоборота, а затем выпрямился, как раньше.
Балин заскрипел пером.
Неспешные царапающие звуки раздражали и словно баюкали.
- Я списываю твое полное имя, Трандуил Ороферион, со свитка тысячелетней давности. В твоем имени и титуле ничего не поменялось?
- Нет.
- Ольва, Ольва, - проворчал Балин, продолжая выводить руны. – Ты понимаешь, сколько ему лет. У эльфов не хватило даже фантазии хоть что-то приписать к титулам… на что ты обрекаешь себя?
- Балин, все будет хорошо, правда, - мягко сказала Ветка. – Все уже замечательно. Если здесь вправду спросили меня о том, чего я хочу – я ответила. Мне не нужно иного. Но…
Трандуил повернулся к ней.
- Мне нужны друзья и Гора, - твердо сказала Ольва. – Мне и моим детям.
- Они также будут внесены в Списки, - мирно сказал Балин. – Как и Трандуил Ороферион. Союз Эребора и Леса да продлится во веки вечные, как бы странно он ни выглядел. Народ Дурина никогда не забывает и не бросает своих, и всегда знает каждого наперечет. Подписывайте.
Трандуил медленно поставил длинную руническую вязь; Ветка завороженно следила за движениями его руки, за пальцами, сжимающими перо.
Затем взяла перо сама, обмакнула в чернила…
- Трандуил… я не знаю, как написать тут мое имя. Я не научилась расписываться на синдарине, - шепнула она.
- Пиши на своем языке, так, как ты делала дома, - твердо сказал Трандуил, и Торин согласно кивнул.
Ветка, ощущая, что у нее почему-то начала кружиться голова и подкашиваться ноги, вывела до последней буквы полностью имя и фамилию…
И почти упала на руки Владыки.
- Тот мир не хочет более звучать здесь, - проговорила Галадриэль. – Ты всецело и полностью оторвана теперь от него, Ольва Льюэнь. – Эльфийка подошла и также поставила свою подпись; за ней – Фили и Бард.
- Ладно… не будет звучать… Торин… Балин… Можно мне к смотровому окошку? Или на балкончик? Очень хочется подышать… – прошептала Ветка. Сильные руки подняли ее, и через некоторое время прохладный аромат вечернего воздуха позволил постепенно прийти в себя.
- Все сделано, Ольва, - тихо проговорил Трандуил ей на ухо. – Теперь ты моя супруга в глазах гномов, эльфов и людей, на весь срок, который отмерен нам Эру Илуватаром. Гномы внесли нас в свои списки. Дыши, моя индиль, индиль малинэ, желтая лилия…
- В зале выставили пиршественные столы, - сказал Фили, вышагивая на небольшой балкон. – Если Ольве лучше, с ней хочет поговорить ее король. Она спустится через несколько минут.
Руки Трандуила чуть сжались.
- Докучливый наугрим все равно найдет способ… ладно. Ольва, Эйтар явится за тобой. Не задерживайся. Ты… ты сможешь?.. Хочешь?..
- Все в порядке… в порядке. Я скоро приду. Правда.
Ветка встала на ноги на небольшом сторожевом балконе, глубоко вдыхая, и крепко взялась за перила, огораживающие его. Трандуил и Фили ушли.
Раньше Пустошь была видна от самых Врат до самого горизонта. Теперь прежде всего была видна крепость, возведенная перед вратами, и лишь затем – костры, шатры и сверкающие доспехи эльфийского воинства, расположившегося на ночной привал.
- Эльф пришел пускать пыль в глаза, - сердито сказал Торин.
Король-под-горой встал рядом и также оглядывал эльфов.
- Он оставил своего старшего сына при войске. Что же.
Ветка ждала.
- Я хочу спросить, - чуть горько сказал Торин. – Хочу спросить. Ты своя здесь и сама это чувствуешь. Один раз, и больше я никогда к этому не вернусь. Почему все-таки? Почему эльф, а не я?
- Я думала об этом, - мягко сказала Ольва. – Думала, потому что у меня было время. Никому не было спокойно и мирно этот год, Торин. Я считаю, что такова была воля Саурона. Он выбрал меня еще до моего рождения, мог смотреть сквозь время и пространство… он ставил ловушку для Леса. Все было предопределено слишком задолго. Но он не мог, видимо, в точности предугадать, как все обернется.