- Если ты считаешь, что твой выбор – морок Саурона… – начал Торин, но Ветка покачала головой.
- Был вначале. Может быть. Ты же видел нас рядом, Торин. Ты видел… видишь…
- Наугрим не видят нерожденных младенцев, - буркнул Торин. – Но я верю, что ты в тягости. Да, ушастые без любви не могут зачать младенца. Это… только это… и то, что ты перенесла…
- Спасибо тебе, узбад, - тихо сказала Ветка. – Спасибо за все. Я каждую минуту знала, что мне есть, куда вернуться. И это знание помогало мне в самые страшные минуты моего пути на север. Правда. Сила Эребора… и ты… вы помогали мне выжить тогда, когда другая надежда меркла.
- Ты говоришь как настоящая гномка, - недоверчиво сказал Торин. – И я вижу, что в каждом твоем слове – правда. Правда, Ольва Льюэнь.
Оба помолчали.
- Что же. Все решено, - медленно проговорил Торин. – Я смирился, но это не значит, что я… забуду. Будь счастлива, иноземка Ольва Льюэнь, принятая наугрим рода Дурина как подданная Эребора, наезница-на-варге, повелительница Леса, моя майа. Будь счастлива. И никогда не забывай всего того, что ты сама сказала. Здесь тебя всегда ждут и примут, что бы ни случилось – здесь твой дом. Тебе есть куда вернуться.
- Спасибо, - тихо пискнула Ветка. Она низко присела, и Торин прижался к ее лбу губами.
- А еще, - добавил он другим тоном, когда она встала, - Дис приготовила тебе целый ларец гномьего мыла. Она говорит, мыльце пошло впрок, но если супруга лесного короля внезапно облысеет без простецкой магии наугрим, эльфы могут решить, что мы подсунули негодную женщину. Пойдем в зал, Ольва. Твой оруженосец уже мается тут, а я ощущаю, как там, в зале, на лице Трандуила проступают старые ожоги. От сильных чувств. Я всегда их у него вызывал, кстати.
- Ты имеешь право говорить со мной сколько угодно, - рассмеялась Ветка, протолкнув небольшой ком в горле куда-то по пищеводу. – Ты мой узбад, я могу даже нажаловаться тебе, если долго просижу без подарков!
- Это правда, - Торин нагнул голову, увенчанную тяжелой короной. – Я твой узбад.
========== Глава 39. Новый день ==========
В Золотом зале творилось невообразимое. За то время, которое потребовалось, чтобы официально внести в списки Эребора произошедшее событие со всеми его участниками и всеми титулами оных, обстановка тут стала сперва теплой и дружеской, а затем веселой и разгульной.
Глорфиндейл обсуждал с лучшими оружейниками гномов свои доспехи – их выправили и заново позолотили для витязя, и теперь он привередливо изучал, не нанесли ли наугрим какого ущерба древнейшей эльфийской работе. Элронд, смирившийся, наконец, с происходящим, сидел вместе с Дис и подгорными принцами и на что-то жаловался. «Арвен ужасно интересно, она так просилась вместе со мной, - расслышала Ветка, пробегая мимо, - но я, разумеется, запретил… союз эльфа и человека – не совсем тот пример, который я хотел бы показать дочери…»
Трандуил спокойно выждал, возвышаясь в своей мантии и короне посередине зала, меж накрытых столов и толчеи, пока Ольва обнимала двух старичков наугрим. Затем она на секунду припала к Фили, излучающему радость, спокойствие и яркий позитив, затем к Двалину и прибежала к Владыке Леса. Больше отлучаться, даже к Анариндилу, сегодня она не собиралась, это раз. И чувства ее для такого момента были слишком скомканными и неоднозначными – это два. Ветка не была довольна своим поведением и не вполне понимала поведение Трандуила, и, что было самым ужасным, ей остался непонятен статус происходящего. Поэтому она ухватилась за длинные сильные пальцы, наполовину скрытые складками стекающей с прямых широких плеч мантии, и искательно уставилась в глаза Владыки, пытаясь разобраться в происходящем – и в себе.
Галадриэль, Бард, оруженосцы – эльфы, гномы и люди, все смешались в огромном зале, который кипел и грозил взорваться, как паровой котел.
Трандуил чуть склонил голову; бриллианты на его короне засияли утренней росой в свете сотен факелов.
Торин явился в зал и прошел к трону, утвердился на нем. Вокруг него образовалось нечто вроде зоны молчания, которая очень быстро снова заполнилась тостами и гвалтом.
- Виэль унесла детей? – крикнула Ветка.
- Да. Она жила тут какое-то время, пока… словом, жила, - ответил Владыка, но по щекам его ходили недобрые волны желваков. – У нее тут есть покои. С ней Тиллинель и Мэглин и дополнительная стража. Им ничего не грозит. Гномы Эребора любят ее. Ты голодна?
- Нет! Не знаю! Не думала об этом! Что-то случилось?..
Трандуил огляделся и поднял руку.
Нестройный гул затих почти разом, как по волшебству. Торин сидел с прямой спиной и не мешал эльфу.
- Я благодарен каждому, кто присутствует тут в зале, - медленно выговорил Владыка леса. – Я признателен и тебе, Торин Дубощит, сын Трайна, внук Трора, король-под-горой. Длинный путь вел нас всех сюда, в этот зал… к тому, что сегодня свершилось. Чтобы показать мой союз эльфам, людям и гномам, в день осеннего равноденствия совершится большой бал. Все, кто присутствует тут сегодня, приглашены и на него. Гостеприимство Леса, вне всякого сомнения, превзойдет радушие наугрим, так как туда прибудут и рохиррим, отсутствующие сегодня.
Зал взорвался воплями; загремели кубки.
- Там вы сможете чествовать нас так, как положено. Сегодня же я лишь получил позволение подгорного королевства увезти свою невесту по меркам наугрим и людей и жену по меркам эльфов открыто, не опасаясь никакой молвы, так как три… даже четыре народа и истари стали свидетелями доброго согласия всех сторон.
Вопли и ор, топот кованной обуви гномов оглушили Ольву, и она прижалась к Трандуилу. От Глорфиндейла к ней направилось две или три бабочки, и вопли восторженных слушателей словно стали чуть глуше.
- Невозможно отправляться в Шир, не пообедав в Лесных Чертогах, - услышала она неожиданно ясно и словно совсем близко, - и потом, лучше прибыть домой весной, чтобы успеть засеять грядки и клумбы, так что…
- Ты совершенно прав, мой маленький друг…
- Но зиму я провел бы в Дейле, невзирая на искреннюю привязанность к Торину Дубощиту, но вот госпожа Дис…
Ветка прислушивалась; бабочки вспорхнули с ее волос, и шум зала снова заполнил пространство. Зато теперь женщина, упустившая часть спича мужа, ощутила, как ее довольно энергично куда-то тащат.
Трандуил шагал быстро – и, как это ни удивительно, никто его не останавливал и не спрашивал, куда же направляются главные виновники торжества.
- Глорфиндейл прислал мне своих бабочек! – крикнула Ветка, восхищаясь энтомологическому волшебству витязя. – Но они улетели…
- Вот они. Благодаря им мы смогли покинуть зал без особых хлопот, - усмехнулся Владыка; несколько бабочек вправду сидело у него на волосах и плечах. – Витязь направил их мне, и я усилил их собственными желаниями.
- А зачем? Кстати, о желаниях, я все же хочу есть…
- Я знаю. Я подумал об этом. Просто не могу сказать, что мне нравится находиться в Эреборе. Торин не настаивал, чтобы ты провела ночь, две или три под его кровом. А мог бы, кстати. Ну, а мне – то есть нам, Ольва – естественно, выставили шатер на Пустоши напротив Привратной крепости.
- Шатер! – Настроение Ветки скакнуло, как по волшебству. – Здесь! Тот!
- Мы скоро выберемся, Ольва,- лукаво выговорил король эльфов, однако в глазах его все равно ходили отзвуки не совсем понятной Ветке грозы. – И нет, тот был потерян при отступлении. Ты вызывала тогда сильное оживление своим появлением на пустоши. Имущество приходилось попросту бросать. Но этот шатер лучше и стоит на том самом месте. На том же самом… месте… Ольва Льюэнь…