- Что ты видела? – прошептал Эйтар. – Что? Истинное ясновидение – большая редкость, скажи скорее, чтобы не забыть. Раз это было дано – стоит это сохранить…
- Я… оно… – Ветка растерялась. Как описать трехмерные картины, насыщенные запахами и вкусом, образами и эмоциями. – Ну в общем… они там… и я… элефант… бело дерево… Эйтар. Все будет хорошо. Все будет… непонятно… но хорошо. Так сказал Владыка. Это все, что я запомнила.
- Хорошо? – недоверчиво уточнил Эйтар.
- Хорошо! – Ветка услышала вдруг сама себя и просияла. – Эйтар… пойдем скорее в зал. Пойдем. Потому что все будет – хорошо! Его же покормят и напоят? Пленника?
- Конечно.
- Тогда туда! Скорее, скорее! – и Ольва Льюэнь, подхватив юбки, привычным вихрем понеслась по переходам Сумеречного дворца.
***
Ступени к трону - их так много и так мало. Ветка, которая никогда не теряла дыхание, обычно поднималась к Трандуилу чуть запыхавшись.
- Ты поговорила с твоим очередным странным другом? - спросил Трандуил, глядя поверх голов танцующих и радующихся гостей. - Скольким еще мне придется быть обязанным, м?
- У меня часто не было выбора, - ответила Ветка. - Протяни мне тогда лапу помощи хоть сам Азог Потрошитель, поверь, я пожала бы ее с радостью. Бывают ситуации…
- Ольва, - Владыка повернулся к Ветке, и опаловые сияющие глаза его смеялись, - разве ты правда думаешь, что должна хоть что-то мне объяснять? Пусть сегодня больше ничто не омрачит наш вечер, - на секунду он перевел взор на Эйтара, глядевшего снизу, и едва заметно кивнул. - Ничто не омрачит.
Ветка села на свое место, а король лесных эльфов встал.
Музыка стихла, но не замолчала совсем.
- Я благодарен каждому сердцу, бьющемуся сегодня под сводами сумеречного дворца, - негромко выговорил Владыка, и его голос растекся до самых дальних уголков огромного зала. - Я благодарен. Вы явились с подарками, разделить такую радость, которой давно не случалось в Лесу. Пусть ни одна душа не останется сегодня отягощенной заботами. Пусть в качестве ответного подарка каждому сбудется какое-либо одно, пусть небольшое, но важное для вас желание. Пусть волшебство снова кружит меж людей, эльфов, гномов и полуросликов, почтивших меня и Ольву Льюэнь.
Король эльфов вскинул руки - и с длинных пальцев, унизаных перстнями, сорвались словно тысячи огоньков. Ветка открыла рот - она впервые видела, как Трандуил колдовал.
На короне лесного короля распустились мелкие белые цветы, смешавшись с ягодами рябины…
С потолка, словно было не осеннее равноденствие, а праздник Первого Снега, посыпались крошечные снежинки, обжигающие подставленные разгоряченные щеки.
Некоторые, в том числе и Галадриэль, также подняли руки; стены зала покрылись весенними и летними цветами, прямо на глазах превращаясь в сплошной яркий, ароматный ковер.
Многие эльфы засмеялись; губы касались губ и щек, а пространство плыло музыкой. Лучшие менестрели всех трех эльфийских владычеств сочли за великую честь играть сегодня здесь.
***
Господин Бильбо Бэггинс прижался к стене в коридоре и глядел на Горлума, пожирающего рыбу в зарешеченной камере. Два эльфа сидели слева и справа, переговаривались и смеялись. На небольшом столике была разложена закуска и стояло несколько бутылок вина.
Господин Бильбо Бэггинс уже бывал здесь ранее - хотя и недолго, он запомнил каждый переход и каждую нишу, позволяющую прятаться.
Шум происходящего в зале смутно доносился и сюда, так как в честь торжества были открыты почти все двери внутри дворца.
Бильбо думал, что желал бы спрятаться за углом, снять с пальца кольцо, подойти к камере не таясь. Бросить золотую штучку Горлуму, пусть подавится. Потому что жить все же с ней было неспокойно, хотя Бильбо и нашел кольцо, оброненное скользкой тварью, а вовсе не похитил его.
- Горлум, горлум, мы сожрем его глазсцы, - ворчал тем временем пленник, кусая рыбу, - горлум, горлум, сожрем глазсцы мерзссского вора, мерзского, укравшего у нас нашу прелессссть… сожжжрем…
- Эру, - с чувством выговорил совсем тихо Бильбо Бэггинс. В зале меж тем все как бы затихло, и был слышен только голос Владыки, - пусть эта прелесть много-много лет лежит себе тихо и никому не причиняет вреда. Пусть о ней словно бы забудут… даже я пусть забуду на время. И пусть ее никто не видит и не найдет, пока я сам…
В зале снова заиграла музыка.
Бильбо словно очнулся.
- Нет, хватит, - сказал он, всмотревшись в то, как Горлум выгрызал сырые рыбьи кишки. - Хватит с меня драконов, войн, и даже гномов. Тем более что Торин собрался в новый поход, а мне надо бы убедиться, что дома все хорошо. Завтра же попрошу кого-нибудь из Верзил или эльфов, едущих восвояси, подбросить меня в сторону Шира… а там возьму пони и до зимы как раз доберусь. Не стану оставаться в Дейле. Дома все ж милее. А вы уж тут сами как-нибудь.
Хоббит попятился и медленно стянул с пальца кольцо. Сунул его в кармашек для часов и плотно застегнул кармашек на пуговичку.
Вот и славно.
Хоть и не завтра, так как свадьбу играли три дня и три ночи, а несколькими днями позже уважаемый хоббит отбыл в Ривенделл вместе с Элрондом. Далее его обещался подбросить на меарас Глорфиндейл, также покидающий Сумеречный лес.
========== Эпилог ==========
Отчего-то Ветка точно знала, что имеет полное право толстеть, не тренироваться, отдаваться мужу каждую ночь, не опасаясь никакого вреда, пить вино, ездить верхом, плавать в горячих источниках, скрытых в Лесу.
Вкусная еда — такая вкусная, какую только можно было вообразить, много сна, превосходная одежда и крепкие руки, обнимающие ее, казалось бы, с утра до вечера.
Мысли Ветки притормозили и приняли пинеточно-пеленочное направление. Если Даня, который уже соглашался вкушать скобленое мясо, печеные яблоки, разваренные крупы, протертые с лесным медом, сразу воспринимался Веткой как Взрослый Сын, принявший первый бой еще до своего рождения воин… то на дочке она намеревалась оторваться со всей истеричностью влюбленной в свое чадо мамашки.
Трандуил лишь посмеивался такой покладистости самой нашпигованной шилами и прочими острыми предметами пятой точки Севера. Он знал, что благолепие продлится еще какое-то время после рождения дочери, а затем все будет так, как оно должно быть.
Но пока Владыка наслаждался тем, как под его пальцами в чреве жены билась вторая крошечная и такая сильная жизнь. И самой Веткой — томной, плавной, расслабленной и постоянно жаждущей близости.
Повелительницу ограждали от любых новостей извне, особенно от дурных новостей. Эйтар, когда Ветке приходила в голову такая причуда, а Владыка отвлекался по неотложным лесным делам, занимался с ней эльфийскими языками, географией, подолгу ползал по огромным картам, рассказывая где что расположено, водил по лесу и показывал растения.
Временами Ветка навещала Горлума, который теперь походил на арбуз с тощими ногами и руками. Она даже добилась для пленника права прогулок — во дворе росло одинокое дерево, с которого нельзя было никуда деться, и два лучника отпускали Горлума посидеть в его кроне.
Синувирстивиэль, убедившись, что Мэглин успешно справляется с ролью кормилицы и воспитателя Анариндила, отрастившего уже изрядное количество зубиков, удалилась в Дэйл к истосковавшемуся Барду.