— Такие сытые и спокойные времена всегда заканчиваются какой-нибудь гадостью, — временами говорила Ветка Мэглину или самому Трандуилу.
— Но пока они длятся, что мешает пользоваться каждой минуткой счастья? — возражали ей, и Ветка смеялась, услышав об очередной эльфийке, которая понесла. Она хорошо помнила рассказ об одной бухгалтерии, где после первого, так сказать, почина девушкой двадцати восьми лет поочередно забеременели прочие — двадцати трех, тридцати четырех лет и сорока одного года. Начальница в возрасте за пятьдесят была вне себя. «Так что это заразно, вот и все», — смеялась Ветка.
Ранней весной, когда Ветке уже было тяжеловато ездить верхом, да и прогуливаться она предпочитала вблизи от уборной или густых кустиков, два орка под недюжинной охраной эльфийского эскорта доставили свадебный подарок от Саурона. В черном запыленном сундуке было сложено немало драгоценностей. Трандуил лишь провел пальцами по камням и злату…
— Аннатар Аулендил был знатнейшим златокузнецом, но то, что лежит здесь — это не его работа. Это следует отправить в Гору и расплавить в самом жарком тигле, чтобы хоть немного осушить кровь, пролитую за эти вещи, — вынес он свой вердикт. Но Ветка пошепталась с мужем, не заглядывая в сундук, и Эйтар покинул на несколько дней дворец и вернулся уже без проклятого подарка.
Самих родов Ветка, не испытавшая ни единого мига дискомфорта от беременности, ждала с содроганием. Целительница, заменившая Виэль, только смеялась серебряным смехом и говорила, что все будет хорошо.
Все будет хорошо.
Роды начались в темноте, утром, за полчаса до рассвета. Ветка сперва испугалась, разбудив Трандуила; но тот рассмеялся таким счастливым смехом, что неловкость рассеялась. «Это огромное счастье, видеть такое, прикоснуться к этому… это священно», — выговорил Владыка леса, вслушиваясь пальцами в тянущие конвульсии живота. Он поднял Ветку на руки, набросив на нее покрывало, и понес к Каскадным водопадам. Была уже поздняя, истинно цветущая весна. Трандуил согрел воду в омуте под водопадами несколькими словами заклинаний, опустил в воду жену.
Ветка уцепилась за корень, напряглась — по мышцам пробежала одна, другая упругая волна, Трандуил опустил ладони в воду — и вот уже у его плеча заплакала маленькая хорошенькая девочка.
Взошло солнце.
— В рубашке? — спросила Ветка. Бедра тянуло, но счастье заполняло ее всю, от кончиков пальцев на ногах и до самой макушки, где пульсировали жилки.
— Она будет счастливой девочкой, сильной и красивой, как мама, — сказал Трандуил. К водопадам подбежал Эйтар, целительница, Мэглин с Даней подмышкой, еще эльфы и эльфийки…
Каждый говорил слова на синдарине и квенья и старался хоть пальцем прикоснуться к малышке. Эйтар подал сухое покрывало и широкую мантию, окутавшую Ветку; другой эльф так же подал одеяние королю.
— Радуйтесь, — тихо сказал Трандуил, — принцесса пришла в мир, принцесса!
Ветка прижала ладони к опустевшему животу. Вот так? Так просто? Так счастливо?
Следующие три дня прошли в кошмаре попыток добыть молоко из груди. В ход пошло молоко оленухи, но на третий день совместными усилиями голодной, упрямой и сердитой Йуллийель, Ветки, целительницы и даже Трандуила молоко все же появилось.
Ветка выдохнула и снова провалилась в блаженную нирвану. Идея, что после рождения дочки она тут же начнет снова вставать в шесть и тренироваться до упаду, сейчас казалась совершенно невыполнимой.
Но время счастья, сладкое, как пастила, воздушное, как зефир, невесомое, как пуховое перо совы неизбежно подходило к концу. И когда девочке исполнилось три месяца, к Ветке допустили гонца из Эребора.
Гнома. Очень хорошо знакомого Ольве гнома.
***
— Ты должна знать, — голос Двалина звучит скорбно и размеренно, — ты должна знать, лапушка…
— Нет, — прошептала Ветка, прижимая к груди обоих детей, и розовая вуаль бездумного счастья словно отдернулась перед ней. Забряцало оружие, налились усталостью лица лесных стражников, понурили лепестки цветы, украшающие стены Сумеречного дворца.
— Ты должна знать. После твоей свадьбы Торин и Балин вновь собрали ватагу и отправились в Морию… с Флои, Фраром, Лони, Нали и многими другими. Я остался с Фили и Кили… сперва Торин прислал весть, что все идет, как надо, и отряд даже начал очищать верхние галереи. Но уже несколько месяцев мы не имеем оттуда никаких новостей. Фили собрал новый отряд и также двинулся к Кхазад-Думу. Кили не пожелал оставить Полуденный приют, а потому в Эребор прибыл Даин, дабы держать трон… который, в случае чего, все же должен перейти к Кили, а затем к Трорину.
Сердце Ветки заныло.
Трандуил не сводил с нее взгляда.
— Это не все, что ты должна знать, — сказал он. — В стычке с пиратами возле реки был сильно ранен Тенгель. Морвен Стальной Блеск из Лоссарнаха, его супруга, увезла его и его старшего сына Теодена в Гондор. Рохиррим правит наместник… народ остался без короля.
— Эорлинги не пропадут, — выговорила Ветка. — Ими издавна правило вече, если король был слаб, ранен или мал по годам. Именно вече избирает наместника и помогает ему во всем. А вот Торин…
— Дис сковали дурные предчувствия, — грустно сказал Двалин. — Признаться, и я бы пожелал пойти туда, в подгорные чертоги Мглистых Гор. Но за самим присматривающим тут Даином Железностопом требуется присмотр.
Ветка посмотрела на лица детей. Поцеловала в лоб одного и другого.
— В общем, жизнь продолжается… со всеми ее тяготами и страхами, со всеми ее возможностями и тупиками, с радостями и невосполнимым горем. Я укрылась в материнстве на целый год, окруженная любовью и лаской. Но теперь, мне кажется, мой Трандуил, мне пора восставать ото сна.
— Я подобрал для Йуллийель наставницу, — неспешно сказал Владыка Леса. — Ею станет Эллениль, равно как Мэглин — Даниилу. Что до восставания… всем пора, Ольва. Всем правителям Севера пора восставать ото сна и собираться на совет. Всем королям Севера.
Ветка встала.
Эллениль приблизилась робко — она вообще старалась не показываться на глаза Ольве Льюэнь. Но Ветка уже знала, что влюбленный эльф может перенести свою преданность и чувства на ребенка… и это будет лучше, чем вечно страдать от неразделенности.
Она не ревновала.
Эллет трепетно приняла из рук Ветки Йуллийель, Мэглин забрал Даню.
Ветка выпрямилась, повернула голову и встретилась взглядом с Трандуилом.
— Гостю — лучшие палаты, ужин и добрую постель, — Двалин поклонился. — Мне завтра на рассвете выведите на поляну гнедого. Посмотрим, что за зверь. Сколько в нем от Голдшлегера Герцега. Я заезжу его сама.
— Как скажешь, Ольва Льюэнь, — по губам Владыки пробежала тонкая улыбка. — Как скажешь.
— Я здесь, — сказала Ветка, — и я твердо верю, что хорошая лошадь мне пригодится в самое ближайшее время, мой король. Действительно хорошая. Лучшая.
— Да будет так, — Трандуил склонил голову, и глаза его смеялись.