Зажимаю телефон между плечом и ухом, набираю Максу. А сам оттаскиваю стол на место, натягиваю куртку, и осматриваюсь, не забыл ли я чего. Поднимаю валяющийся под ногами крекер, бросаю в урну.
Возьми же трубку, блять!
— Да, Вил!
— Макс, ты должен вытащить меня! — цежу сквозь зубы, поглядывая из-за двери на народ в аудитории, сейчас по расписанию другая группа.
— Из полиции? Тюрьмы? Притона? Кидай адрес! — Макс как всегда начинает беспокоиться.
— Из Виолеткиной подсобки, только незаметно! НЕЗАМЕТНО, понял? И быстро, Макс, тут уже полно народу.
— Братан, ты гонишь, что я им должен сказать? Просто выйди!
— Я здесь ночевал, потом объясню. Короче, ты вытащишь меня или о жизни поболтаем? — злюсь.
— Иду, — гудки.
Через щель, как в аудиторию вбегает разъяренная Виолетта, видимо, ей сказали сдать несуществующие ключи. Прости, красивая. Я снова случайно.
Сегодня она одета необычно мешковато, но из-за этого ее фигура смотрится еще более хрупкой. Волосы лежат по плечам, будто она собиралась наспех. Ну все, сейчас она меня застанет.
Следом врывается Макс и выдает что-то вроде: —Внимание всем! Кто хочет бесплатный кофе сегодня в лучшей кофейне в центре города, можете записаться у меня в коридоре, предложение ограничено и действует только для вашей группы!
Уоу, вот это у Шелеста находчивость. И, видимо, кофейный банкет оплачиваю я.
— Максимиллиан! Такое нужно согласовывать, я не разре…… — пытается возмутиться Виолетта, но толпа голодных студентов уже высыпает в коридор. — Не злитесь, Виолетта Александровна, Вы тоже должны записаться!
Макс как настойчивый тамада на свадьбе, где гости не хотят участвовать в конкурсах, но он все равно заставляет каждого. По два раза.
— Давайте-давайте, студенты ждут Вас, я специально после Вашего вчерашнего визита выпросил акцию у шефа! Так приятно видеть родные лица у себя на работе… — не затыкаясь, Макс почти выталкивает Виолетту в двери.
После вчерашнего визита? Я что-то пропустил? Виолетта приезжала к нему на кофе? Становится неприятно.
Пока Макс отводит толпу студентов, жаждущих халявы, к окну, и записывает их имена и фамилии на дранном листочке, я незаметно выскальзываю из кабинета и вливаюсь в толпу несущихся на пары студентов.
Глава 10. Вильгельм
— Что нахер происходит? — Макс плюхается за стол в столовке напротив меня и впивается серьезным взглядом. — Это, кстати, тебе, — он протягивает мне лист с именами студентов и стоимостью напитков напротив, — Переведешь деньги сюда вечером, это счет кофейни.
Изучаю внушительный список. Это сейчас столько кофе стоит? Когда у тебя ограниченный остаток денег, то начинают волновать совершенно неожиданные вещи, например, цены на еду.
Но похер, зато моя задница тихо вызволена из склада.
— У меня все карты заблокированы, чувак, я тебе наличкой отдам.
— Короткий поводок? — Макс откусывает пирожок.
— Типа того…
Набрасываюсь на горячую гречку с мясом и грибным соусом. С голодухи и ненавистная каша вкусная, это было первое, что приготовили с утра.
— Рассказывай нормально! Что ты там в подсобке делал? — не выдерживает Макс. — Артур показал мне тот список «покупок», состоящий из всяких стекляшек для химии. Что это все значит?
— Говнюк не явился сегодня, да? — выдаю подобие улыбки из серии «я так и знал».
— Вил, это нифига не смешно, — и я вижу, что Макс вообще не шутит, снова врубил серьезного взрослого. — Знаешь, почему он не пришел? Мы вчера не успели найти все эти пробирки! Поэтому я и не брал трубку вечером — мы мотались по городу после моей смены!
Продолжаю блаженно уплетать блюдо, делая вид, что не втягиваюсь в его уроки морали. Сам ввязался помогать. А самого это дико бесит! Макс, блять, мой друг!
— И Артур сказал, что ты пригрозил ему руку сломать, а у него, Вил, РА-БО-ТА, которую он тоже отменил! И пары с утра пропустил, потому что поехал на трамваях что-то докупать. Понимаешь?
— Во-первых, не сломать, а вывихнуть. А во-вторых, ты знаешь, что я не отморозок. Когда я кому в жизни руки ломал? Так, припугивал только немного. И вообще, с каких пор тебя стало это волновать? — чувствую напряжение и пытаюсь запить коричневым кипятком вставшую комом в горле еду.
— А с тех пор, бро, что детство закончилось! А ты продолжаешь жить в подростковой иерархии, — мой кудрявый друг смотрит на меня с горечью. — Тебя со времен школы никто не трогает, все заняты своими делами и учебой! Ты единственный продолжаешь быть быком. В своей светлой Европе ты поди на людей не бросаешься. А тут в чем дело?