Стул, который он вчера придвинул для нес, стоял на прежнем месте — рядом с его стулом. Он за руку подвел ее к столу, усадил и сел сам, после чего примеру лорда последовало его окружение. Общий шорох послышался в зале, когда и все остальные заняли свои места. Только слуги, подающие еду, по-прежнему суетились, разнося тяжелые блюда и мехи с вином. Криста бросила взгляд на Рейвен и Торголда. Оба выглядели бодро, а Торголд даже позволил себе улыбнуться.
Его веселое настроение, видимо, имело прямое отношение к предстоящему пиршеству. Предупрежденные накануне о приезде невесты лорда, повар и его многочисленные помощники превзошли самих себя. Четверо юношей-прислужников внесли на особых носилках зажаренную целиком тушу свиньи. Не успели смолкнуть приветственные крики по этому поводу, как за свиньей последовали оленьи и бараньи окорока в сопровождении блюд с сочными крабами, угрями и устрицами. На столы подали груды круглых ломтей хлеба и расставили миски со свежей зеленью.
Как и положено, Хоуку подавали первому, но он, в свою очередь, угощал Кристу, выбирая самые лакомые кусочки. Такая любезность была тотчас замечена его людьми, и они обменивались по этому поводу многозначительными кивками и улыбками. Пораженная обилием деликатесов, Криста на время отвлеклась. Опомнилась она лишь тогда, когда увидела на своем краю серебряного блюда, которое они делили с Хоуком, ломоть свинины.
— О нет, благодарю вас.
— Вы не любите свинину?
— Я уверена, что она превосходна, но я не ем мяса. — Криста виновато улыбнулась. — Все это выглядит великолепно.
— Вы должны есть мясо, иначе не будете здоровой, — сдвинув брови, заметил Хоук.
Криста помолчала, подыскивая слова, которые лорд не принял бы за несогласие с ним, и слегка пожала плечами.
— Ваши слова, без сомнения, справедливы для многих и многих, но я никогда не ела мяса, и уверяю вас, что совершенно здорова.
— Никогда? — Хоук был потрясен. Из тех, кого он знал, только немногие монахи не употребляли мясо в пищу, но ни один из них не отличался силой и здоровьем. Для всех прочих мясо было и желанным, и необходимым. — Ваши родители должны были больше заботиться о вас.
— Мой отец был чрезвычайно заботливым. Мне нечего было желать.
Хоук хотел было заспорить, но тут ему пришло в голову, что Криста не произнесла еще одно, казалось бы, необходимое слово.
— Ваш отец? А ваша мать?
Криста подавила вздох. Ей было неприятно, что в течение не более чем одного часа ей приходится говорить о том, о чем она раньше говорила только с Торголдом и Рейвен. Однако она принудила себя ответить честно.
— Моя мать уехала от нас вскоре после моего рождения. Еще когда они с отцом жили вместе, он предоставил ей отдельное имение на расстоянии одного дня пути от главного владения. Впоследствии это имение стало моим, и я жила там вплоть до отъезда сюда.
Хоук переложил кусок свинины, от которого отказалась Криста, на свою сторону блюда. Краткое объяснение Кристы породило много новых вопросов, но ему не хотелось копать слишком глубоко, чтобы не причинить ей серьезную боль.
— Куда уехала ваша мать?
— Далеко. — Криста поспешила добавить: — Но мой отец, как я уже говорила, был хорошим человеком, и обо мне очень заботились.
— Не сомневаюсь… Но почему ваша мать предпочла жить отдельно, а не вместе с вашим отцом? — Он помолчал, не желая принуждать ее к ответу, но узнать правду ему все же хотелось. — Как я понимаю, у влиятельных людей в вашей стране еще не вполне умер обычай брать себе по несколько жен.
Он представил себе старшую жену, которая не слишком одобряла присутствие в доме молодой красавицы, какой, несомненно, была мать Кристы, но это предположение ему тотчас пришлось оставить.
— В нашей семье такой обычай давно перестал существовать, — заявила Криста. — Моя мать стала второй женой отца только потому, что его первая супруга умерла. У него были дети от первого брака, в том числе и мой сводный брат Свен, и я полагаю, что отец считал за лучшее содержать эту ветвь семьи отдельно.
Все это по-прежнему казалось Хоуку странным, но он больше не стал говорить об этом. Теперь он знал о Кристе больше, чем всего несколько минут назад, и это его радовало. Более того, он начал понимать, по какой причине Криста так озабочена тем, чтобы их брак оказался удачным. Союз ее родителей таким не был, в противном случае ее мать не ушла бы из семьи или, что более вероятно, не была отослана. Вполне понятно, что Криста хочет избежать подобной судьбы. Это умозаключение более чем удовлетворило Хоука. Как видно, узнать женщину — не столь уж трудное дело.
Придя в хорошее настроение, Хоук решил отложить на потом разговор о любопытных воззрениях Кристы на еду. К тому же он был уверен, что она вполне насытилась крабами и устрицами, которых, говоря по правде, он тоже любил. Обрадовали его и суждения Кристы о Хоукфорте — он упорно;
выуживал их у нее в промежутках между пережевыванием вкусных кусочков и несколькими глотками вина, которое он уговорил ее попробовать. Эдвард, как всегда, выполнил задачу досконально, ибо, как выяснилось, Криста узнала некоторые стороны домашнего хозяйства, неизвестные ему самому. Он знал, разумеется, что материю ткут… каким-то способом… точно так же как знал, что пищу готовят, одежду шьют и стирают, за детьми и животными ухаживают и делают еще сотни разных дел, составляющих часть повседневной, жизни, о которых вспоминаешь только тогда, когда их не делают. До сих пор Хоук никогда в них не вникал, и нельзя сказать, что они его особенно заинтересовали сейчас. Он всей был поглощен мягкими звуками голоса Кристы и с удовольствием наблюдал за движениями ее полных розовых губ — это было куда занимательнее.
Это занятие он нашел столь приятным, что, когда Криста умолкла, хозяин Хоукфорта, строгий наставник нескольких тысяч воинов, вождь, одним глотком допил остаток вина и сказал:
— Поедемте завтра верхом вместе со мной.
Показать Кристе Хоукфорт по-своему — вот что было у него на уме. Он надеялся, что при его руководстве девушка хотя бы в малой мере ощутит ту тягу, которую он испытывал, возвращаясь из очередного путешествия, при первом взгляде на дым своих огней. Во всяком случае, стоит попробовать. Молодые конюхи, получив указания хозяина, выполнили их в точности. Красивая маленькая кобылка, приведенная к нему на осмотр, была шустрой и послушной. Сплошь вороная, от кончика морды до кончика хвоста; цвет такой глубокий, что казалось, будто блестящая шерсть отливает серебром. Хоук потер кобыле нос, а она мягко фыркнула и попыталась залезть к нему в карман за яблоком, которое он вынужден был отдать ей раньше, чем намеревался. Он рассмеялся, подумав, что поощрение полезно в равной мере лошади и женщине, и с удовольствием повторил это про себя, когда появилась Криста. Она почти, хоть и не до конца, справилась с массой своих кудрей, спрятав их под коричневой, в тон серовато-коричневому платью, вуалью. Хоук отметил, что платье такого цвета выбрано разумно — на нем не так будут заметны брызги грязи. Он одобрительно улыбнулся и только после этого обратил внимание на выражение глаз девушки. Они были настороженные, если не сказать — испуганные. Когда кобылка заплясала — очень грациозно, желая покрасоваться, не более, Криста отпрянула.