— Сегодня нет. А завтра…
С этими словами он прижал Кристу к стене и начал задирать ей юбки, обнажая ноги. И тут ее озарило: ей пришли на память наставления Торголда. Он говорил как-то, грубовато, но любя: «Девочка, есть на свете мужчины, у которых на первом месте их собственные желания, на других им наплевать. Если тебе доведется встретить одного такого, соберись с духом, и когда он меньше всего этого ожидает…»
Криста собралась с духом, закрыла глаза и в точности последовала указаниям Торголда. Юделл взвыл так, что скворцы, которые гнездились под стрехой, взвились в небо.
Юделл снова заорал так, что лицо у него побагровело.
— Ах ты сука! Как ты посмела! Я тебя…
Криста с запозданием осознала, что при всем своем высоком положении Юделл — воин и привык к боли. Он ринулся за ней. Она едва от него ускользнула, но дверь, ведущая в коридор, оказалась запертой. На какое-то мгновение Криста решила, что пропала.
Но тут мимо нее промелькнуло что-то черное и послышалось оглушительное карканье. Во двор спустился ворон, за ним еще один, еще и еще. За считанные секунды двор был полон черных каркающих птиц; они окружили Юделла и начали безжалостно долбить его своими клювами. Он закричал и попытался прикрыть руками голову, но было бесполезно. Кровь текла по его лицу. Нападение продолжалось.
Криста на минуту застыла в ужасе, потом вспомнила о собственной опасности. На этот раз ей удалось открыть дверь, которая, как выяснилось, не была заперта, а только слишком плотно затворена. Юделл упал на землю, прилагая неимоверные усилия защитить от воронов глаза. Его крики потревожили благоговейную тишину королевской школы. Там и сям начали отворяться двери, школяры и преподаватели спешили узнать, что случилось.
Криста вовсе не хотела, чтобы се заметили, подобрала юбки и помчалась прочь со скоростью ветра. Она бежала до тех пор, пока наугад не свернула за угол и почти тотчас добралась до большого зала. Здесь она остановилась как вкопанная, потому что в зале находились люди. На нее устремились любопытные взгляды. Криста постаралась выглядеть спокойной и собранной.
К ее великому облегчению, здесь же был и Хоук. Криста едва не разрыдалась, увидев его, и бросилась к нему без размышлений, но он вдруг отступил на шаг и холодно посмотрел на нее.
— Я искал тебя, — произнес он. — Идем со мной. Они вышли из зала и направились к лестнице, ведущей в комнаты для гостей. Криста была рада, что никто не наблюдает за ними, но почувствовала себя очень неуютно, когда Хоук устремил на нес свой суровый взгляд.
— Ты ходила к королеве.
Не могло быть ни малейших сомнений в том, что он се обвиняет. Все еще не придя в себя после нападения Юделла, Криста попыталась оправдаться.
— Я не ходила к ней. Мне нездоровилось, и королева обо мне заботилась. Побуждение сердца вынудило меня рассказать ей о том, что у меня на душе. Вот и все.
— А тебе не пришло в голову, что Илсвит поговорит об этом с королем, а он со мной?
— Хочешь — верь, хочешь — нет, но я об этом не подумала. Наверное, следовало подумать.
— Разумеется. Радует ли вас, леди, что Альфред полагает, что вам лучше уйти в монастырь, чем выйти за меня замуж? Обрадует ли ваше сердце новость, что король предложил мне поискать другую невесту?
При этих словах Криста почувствовала, что сердце у нее разрывается, но храбро постаралась это скрыть. Ведь так и должно быть. Почему же ей так невыносимо больно, почему душа кричит, протестуя?
— В этом для меня нет никакой радости, милорд. Если вы думаете иначе, то сильно заблуждаетесь.
Она повернулась, чтобы уйти и спрятать от него свое горе. Хоук протянул руку, удерживая Кристу, и дотронулся до того места, на котором остались синяки от железных пальцев Юделла. Криста вскрикнула от боли. — Мое прикосновение вам настолько неприятно? — спросил он с выражением гнева на лице — гнева и душевной боли.
Криста и в самом деле не подумала о последствиях своего откровенного разговора с Илсвит, а теперь, решила она, не стоит делать еще одну ошибку и рассказывать лорду о том, что произошло с Юделлом. Хоук в гневе нападет на него, а этого нельзя допускать.
— Я просто очень устала, — сказала она и тут же поняла, насколько неубедительно это прозвучало.
Хоук долгое время молча смотрел на нее. Лицо его оставалось суровым, а глаза так потемнели, что Криста опустила голову. Когда молчание стало невыносимо тяжелым, лорд повернулся и, не проронив ни слова, ушел.
Прошло три дня. Целых три дня безмолвной тоски. Криста минуту за минутой все глубже погружалась в пучину своего горя. Дверь между се комнатой и спальней Хоука оставалась закрытой. Каждый вечер они сидели рядом за почетным столом, не говоря друг другу ни слова. Юделл не подходил к ней, но несколько раз Криста ловила на себе его полный смертельной ненависти взгляд, и тогда волоски у нее на шее вставали дыбом от страха. Она приобрела себе неумолимого врага и не могла не сожалеть об этом.
Однако Илсвит по-прежнему относилась к ней дружески. Каждое утро она присылала Кристе поднос с сухариками и настоем ромашки, и это унимало неприятные ощущения в желудке. Криста была уверена, что страдает из-за Хоука, но не винила его за это. Ей не в чем было обвинять лорда, ведь причиной расхождения была ее собственная непреклонная совесть.
Рейвен и Торголд были рядом. Время от времени она обменивалась с ними взглядами. Как она была бы теперь рада их обществу, теперь, когда она была одинокой, как никогда в жизни. В многолюдной суете королевского двора, почти постоянно находясь при королеве и се дамах, Криста чувствовала себя в полной пустоте.
А тут еще Иза, которая не теряла веселого настроения и, казалось, присутствовала всюду одновременно. Она была такой оживленной, что люди смотрели на нее с удивлением, но казалось, что они догадывались о причине. На третий день Криста убедилась, что разговоры о ней начинаются всюду, где бы она ни появилась. Она ловила на себе быстрые сочувственные взгляды, от которых хотелось скрипеть зубами.
К своему огорчению, она нередко видела, что Иза и Хоук проводят время вместе. Ей хотелось не видеть этого, не замечать, не знать об этом. Когда двор отправился на охоту, Иза ехала верхом рядом с лордом. Потом, когда Хоук и его люди присоединились к людям Альфреда на поле для боевых упражнений поблизости от города, Иза со своими приспешницами устроила пикник поблизости. Криста увидела их из окна покоев королевы и возмутилась донельзя тем, что сражающиеся бойцы могли стать предметом столь легкомысленного внимания. Чувствуя себя несчастной из-за того, что Хоуку могло нравиться жеманное поведение Изы, Криста удалилась к себе в комнату и провела остаток дня в печальных размышлениях. В этот вечер, прежде чем они уселись за стол, Иза подошла к Хоуку и вступила с ним в разговор. Беседа была скорее односторонней, потому что лорд отделывался односложными ответами, но Иза так веселилась, словно все это доставляло удовольствие обоим.
Во время трапезы Криста изо всех сил сохраняла бодрый вид. Она плохо спала в эту ночь и проснулась с твердым намерением поговорить с Хоуком. То, что он поверил, будто она в какой-то мере предала его, было непереносимо.
Найти лорда оказалось не так просто: Криста не хотела и не могла расспрашивать людей о том, где он. И без того вовсю работала мельница сплетен. Девушка направилась к конюшням посмотреть, там ли любимый конь Хоука, но вдруг ее остановил истошный собачий лай. Он становился все громче, животное явно страдало от боли, и Криста повернула в ту сторону, откуда доносились ужасные звуки.
Кто-то вытащил одну из охотничьих собак из загона и жестоко избивал палкой. Это потрясло Кристу — у себя дома она никому и никогда не позволяла мучить животных. Девушка ринулась вперед не задумываясь. Надо было поскорее прекратить истязание. Она удивилась, что в неистовой ярости палкой размахивает не кто иной, как лорд Юделл. Лицо у него было багровым, злобная гримаса исказила правильные черты.
— Прекратите! — Не помышляя о собственной безопасности, Криста подбежала к Юделлу, уверенная, что иначе он забьет животное до смерти. — Перестаньте, вы убьете его!