После ювелирки заглядываем в копицентр — я набросала макет пригласительных на свадьбу, мне не терпится их распечатать.
Видя меня с улыбкой до ушей, Данил приобнимает за талию. Губами нежно касается шеи:
— Настя, я жрать хочу. Если в ближайший час во мне не окажется куска мяса, придётся съесть тебя. Поехали, перекусим где-то.
— А я предлагала позавтракать дома. Какой-то ты неэкономный, — подмигнув, прячу распечатанные пригласительные в свою сумку. — Тут недалеко есть неплохое кафе. Идём, мой голодный и ненасытный волк, пока одна бедная Настя не стала кому-то обедом.
— Экономная ты моя, — шлёпнув меня по заднице, направляет к выходу.
Тихонько смеюсь. Он такой милый, когда не пытается казаться тем, кто вертит эту планету. Сейчас Потоцкий настоящий: без замашек на властность и этих дурацких понтов. Кажется, я счастлива по-настоящему.
Кафе расположено в двухстах метрах от копицентра. Под недовольное бурчание Потоцкого, мол, можно было проехать на машине, я веду нас к торговому центру с ощущением, что моё приподнятое настроение ничто не способно испортить.
Оказавшись в кафе, где была не единожды, я выбираю любимый столик с диванчиком. Пока Данил листает меню, я достаю из сумки коробку с кольцами и фоткаю эту прелесть на свой телефон. Выбрав лучший снимок, добавляю красивый фильтр и думаю над подписью.
«Лучше поздно, чем никогда. Спустя одиннадцать лет я таки угоню его фамилию», — печатаю на телефоне, жму на кнопку «опубликовать».
Довольная собой, откладываю телефон в сторону. Откинувшись на спинку дивана, наблюдаю за голодным взглядом Потоцкого, которым он блуждает по глянцевым страницам меню. Сердце наполнено радостью. Неделю вместе, а я уже не представляю себя без него. Кажется, что и не было этого года, прожитого друг от друга вдали. Не было моей глубокой депрессии и ощущения крайней безнадёжности.
Почувствовав на себе мой пристальный взгляд, Данил отрывает глаза от меню. На меня смотрит, улыбаясь уголками губ. Счастливый момент прерывает официант, только что подошедший к нашему столику. Данил отвлекается сделать заказ, а я замечаю загорающийся экран мобильного. Беру в руки телефон, просматриваю лайки и комментарии к последнему посту в «Инсте». Поздравления от знакомых и общих друзей вызывают во мне очередную улыбку.
Только успеваю ответить на комментарии, как на телефон поступает звонок от Светы.
— Насть, это правда? Вы с Данилом решили пожениться? — без приветствия подруга забрасывает меня вопросами.
— Правда.
На том конце провода слышится радостный визг:
— С ума сойти! А-а-а… какая же охранительная новость, Настя! А свадьба когда? Вы хоть нас позовёте на это событие века?
— Свадьба двадцать первого октября. Свет, конечно, мы всех вас позовём. Куда же без вас?!
— Ну смотрите, только попробуйте не позвать — мы тогда сами припрёмся, — смеётся Светлана, а я так и представляю её шок, когда она увидела в Инсте мой последний пост. — Как классно всё-таки! Сейчас позвоню Жене и расскажу, что у вас будет свадьба. Вот он будет в шоке.
Я слушаю восхищения Светланы, и сама представляю выражение лиц всех наших друзей. Они точно охренеют. Такого от нас они точно не ожидали в ближайшем будущем.
— Наговорилась? — спрашивает Потоцкий, когда я откладываю телефон в сторону.
— Света звонила.
— Я понял.
— В гости приглашала на этих выходных. Поедем?
— А ты хочешь? — в ответ пожимаю плечами. — Ну когда решишь, что этого хочешь, то поедем, Насть.
— Может, сначала к моим родителям съездим, например, в эту субботу?
Это впервые, когда я заговорила о моих родителях. Знаю, Данил ни за что не откажется, но всё-таки спросить обязана. Волнуюсь жутко. Боюсь этого момента и жду с замиранием сердца. Родители никак не изменят моего решения, но вот как они примут будущего зятя — тот ещё вопрос. Я сама не знаю: чего ожидать от близких мне людей, вдруг они выскажут своё откровенное «фе», что тогда подумает Данил?
— Обязательно, — ухмыляется Потоцкий, за руку меня берёт: — Давно хотел с ними познакомиться и поблагодарить за дочь, которую они родили и воспитали.
Убрав с плеча руку Данила, сонными глазами смотрю на будильник, что на прикроватной тумбочке.
А-а-а… Десять утра!
— Дань, просыпайся. Мы проспали, — тормошу Потоцкого, а он так крепко спит — никак не сдвинуть эту скалу с места. — Ну, просыпайся же.