Она подходит к столику, садится на свободный стул напротив меня.
Всматриваюсь в лицо незнакомки. Не помню. Кажется, я впервые её вижу. Брюнетка, немного за пятьдесят, аккуратная стрижка, простой макияж. Она похожа на одну из моих клиенток, но это вряд ли. Нутром чувствую, личное дело, по которому эта женщина захотела встретиться, мне не понравится — уж слишком опущены уголка рта у незнакомки. Ощущение, что она не очень рада нашей встрече, но всё-таки зачем-то пришла.
Выпрямив спину, дёргаю подбородком вверх. Я себя тоже не на помойке нашла, не надо смотреть с такой брезгливостью.
— Настя, добрый день. Я вас надолго не задержу, — опустив взгляд, женщина мельком смотрит на циферблат своих наручных часов.
— Здрась… те, — не пытаюсь быть вежливой, мне это незачем.
Пауза становится напряжённой. Мне не нравится быть объектом разглядывания незнакомки, она каждый сантиметр моего лица едва ли не под микроскопом готова изучить.
— Вы хотели со мной поговорить, назначили встречу. Я пришла, но даже имени вашего не знаю.
— Меня зовут Татьяна, но запоминать моё имя необязательно. Разговор будет неприятным.
— Насколько неприятным?
— Речь пойдёт о Даниле Потоцком.
— Вы знакомы с моим мужем?
— Предпочла бы никогда его не знать, но вышло как вышло. Моя дочь и… ваш муж, — Татьяна мешкает, подбирая слова, — скоро станут родителями моего внука или внучки.
Выпалила и ждёт мою реакцию, а я натянуто улыбаюсь. Я бы тоже предпочла, чтоб мой муж никогда не был знаком с её дочерью. Но как сказала Татьяна: вышло как вышло.
— Для меня это не новость, — спокойным тоном произношу, а Татьяна в замешательстве. — Я слушаю вас дальше.
Приподняв бровь в изумлении, Татьяна быстро прячет своё удивление за холодной маской лица.
— Вы так спокойны, Анастасия. Вас ни разу не беспокоит, что от вашего мужа беременна другая женщина?
— Если меня что-то беспокоит, то я обращаюсь к психологу. Именно с ним я обсуждаю всё, что меня беспокоит.
— Значит, разводиться вы не собираетесь?
Слово «развод» отзывается в моём сердце чередой ударов. Но я ни за что про это никому не скажу — тем более матери женщины, которая носит под сердцем рёбенка от Потоцкого.
— Послушайте, Татьяна, вы собственно кем мне приходитесь, чтоб задавать такие деликатные вопросы? Не отвечайте, это был риторический вопрос.
— А ты стервознее, чем я думала, — резко переходит на «ты».
— Что вам от меня нужно? Какая цель нашей встречи? — спрашиваю всё тем же спокойным тоном, игнорируя внутренние ощущения. Знаю, после того как уйдёт мать этой Леры, меня накроет.
— Муж тебя бросит — это лишь вопрос времени. Потому что жить на две семьи рано или поздно ему надоест. Настя, по-женски тебе советую, уходи от него. Пока ты молодая, красивая, ещё не всё потеряно. Ты пойми, девочка, у него будет ребёнок, это очень серьёзно — ты не потянешь.
К тому моменту, как женщина заканчивает говорить, у меня уже болит ладонь — я врезалась в неё ногтями, чтоб немного ослабить душевную боль, переключив на физическую. Но несмотря на пиздец, который разворачивается в моей голове, я демонстративно закрываю крышку ноутбука и складываю его в сумку.
Встаю со стула. На Татьяну смотрю с высоты своего роста. Какой жалкий поступок взрослой женщины. Творит дичь она, а стыдно мне. Моя мама в жизни бы не опустилась до такой низости, не встречалась с женой биологического отца её внука. Неужели непонятно, что мужика не привязать ребёнком?
— До свидания, Татьяна. Была абсолютно не рада нашему знакомству. Встреча глупая, вы только зря потратили моё и своё время.
— Ты пожалеешь, Настя. Он тебя не любит, иначе бы не встречался с моей дочерью.
Последнюю фразу игнорирую. Не ответив, просто ухожу из кофейни.
После разговора с Татьяной мне хочется помыться в белизне. Ощущение, что меня окунули вниз головой в вагонетку с дерьмом. Давно я не испытывала подобного ощущения — в последний раз на нашей свадьбе с Потоцким, а с того времени уже месяц прошёл.
Сидя за рулём, тупо пялюсь перед собой на сверкающий уличными фонарями город. Уже семь часов вечера, нужно ехать домой, готовить ужин, а меня трясёт всю как при лихорадке. Айкос курю — второй подряд стик. Не отпускает. Снова и снова я вспоминаю все гадкие слова, которые сказала женщина, годящаяся мне в матери. Только из-за уважения к её возрасту я не нахамила, не ответила гадостью на гадость. А надо было и по ней катком пройтись, например, швырнуть деньги на аборт её Лерочке. Я бы посмотрела, как Татьяна зеленеет от злости.