— Теплее одевайся. И чтоб я больше не видел тебя без шапки, поняла? — кого-то отчитывает Данил, а я стою под его кабинетом как отвратительная шпионка. — Лер, я не злюсь, правда. Просто переживаю за тебя… очень. Не хочу, чтоб ты заболела.
Ревность острой стрелой пронзает сердце насквозь. Закусив губу, начинаю пятиться подальше от кабинета Потоцкого.
Нет, не хочу слышать его разговор с Лерочкой. Не хочу знать, как он за неё переживает. Всё это так остро для меня, болезненно.
32. «День рождения»
Прошло почти 3 месяца
— Просыпайся, — веду кончиком пальца по переносице с небольшой горбинкой, с улыбкой наблюдая, как Данил раздувает крылья носа. — Соня, ну, просыпайся же.
Один миг и я сама не понимаю, как оказываюсь лежать под мужем, прижатая сверху массой его девяноста килограммов.
Лёгкий смешок вырывается из груди. Упёршись ладонями в плечи Данила, неотрывно смотрю ему в глаза, а у него взгляд такой тёмный, губы поджаты, словно он задумал какую-то пакость. Только успеваю подумать об этом, как Данил забирается под топ моей пижамы и начинает безжалостно щекотать, вырывая из меня громкий писк на всю спальню.
— Всё. Всё. Хватит! Сдаюсь, — смеюсь звонко, устав оказывать сопротивление.
Перестав меня щекотать, Данил упирается на руки, согнутые в локтях. Продолжает нависать сверху. А я лежу под ним и думаю, какой же у меня охуенный муж, вот бы всегда так с ним жили: без итальянских страстей, тайн прошлого и никому не нужной ревности в настоящем.
— С днём рождения, — произношу ласково.
— Спасибо.
— Я тебя люблю.
— Угу, — улыбается, отчего на его щеках появляются мои любимые ямочки.
— В смысле «угу»? Потоцкий, я ответа жду. Ну типа ты меня тоже любишь, я — самое лучшее, что было в твоей жизни и прочее бла-бла-бла.
— Насть, я сейчас не понял. У кого сегодня день рождения: у тебя или у меня?
— Конечно же, у тебя. Большой мальчик вырос, ему сегодня тридцать четыре. А большой девочке тоже хочется слышать приятные слова — просто так, без повода.
— Значит, ты у нас уже большая девочка, — прищуривается, по игривому блеску в глазах понимаю, что сейчас будет.
— Да, очень большая, — подмигиваю. — Можно делать со мной всё, что хочешь.
Обвив шею любимого обеими руками, тянусь губами к его губам. Наш флирт всегда заканчивается сексом, это уже традиция.
Приоткрыв рот, впускаю в себя его язык. Он целует меня настойчиво. Голова может закружиться от его поцелуев, потому что когда любишь, то эмоции тебя переполняют, они просто через край выливаются наружу.
Каждое касание мужа вызывают во мне трепет. Я выгибаюсь, подставляю для любимых губ шею, грудь. С закрытыми глазами кайфую, ощущаю на коже влажную дорожку — след от поцелуев.
Ногтями веду по широкой спине вверх-вниз. Прижимаюсь к его охрененно пахнущему телу. Сплетение рук и ног. Сейчас мы единое целое, неделимое.
Стянув с меня пижамные шорты, Данил прикасается к самому сокровенному. Сначала губами дотрагивается до клитора, словно дразнит, словно заставляет ждать и сгорать от желания. А затем языком ведёт, очерчивает контур.
Вцепившись в его плечи пальцами, не сдерживаю себя — стоны вырываются из груди всё чаще, становятся громче с каждым разом.
Пик наслаждения заканчивается моим ярким оргазмом. Не оставив мне даже минуту на передышку, Данил ставит меня на колени, поворачивает к себе пятой точкой. Догги-стайл — его любимая поза в сексе. Мне тоже нравится, но Даня прям тащится. Толкается грубо, наотмашь. И кончает уже через пару десятков толчков.
Уставшие после утреннего секса, но абсолютно счастливые, лежим в обнимку на нашей большой супружеской кровати.
Моя голова на его плече, пальцы касаются его груди, трогают в том месте, где быстро бьётся сердце. Моё сердце тоже стучит ускоренно, почти в унисон с сердцем любимого мужа.
Мы молчим. Нам нравится молчать в такие моменты, слова кажутся лишними, да и зачем они нужны, когда всё понятно без них? Счастье любит тишину — теперь я это точно знаю.
— Не опаздывай, пожалуйста. На семь часов вечера забронирован зал ресторана, придут все наши с тобой друзья, — напоминаю Данилу перед тем, как он выйдет из квартиры и поедет на работу.
— Постараюсь. Поможешь? — разжав кулак, протягивает ладонь, где лежат красивые серебряные запонки, которые я подарила ему сегодня на день рождения.
— Конечно.
Пока я застёгиваю на манжетах его рубашки запонки, Данил глаз с меня не сводит. Я чувствую на себе его пристальный взгляд и почему-то улыбаюсь. Закончив с запонками, поправляю ворот рубашки Потоцкого, а затем смахиваю с плеч невидимые пылинки. Данил такой красивый сейчас, что я не упускаю возможности ему про это сказать и сфотографировать на камеру мобильного телефона. А ещё мы делаем совместное селфи: Даня за моей спиной целует меня в щеку, а у меня улыбка во все тридцать два, потому что я очень счастлива в этот момент.