Так и не подойдя ко мне ни на шаг, круто разворачивается на пятках и уходит прочь. И лишь запах его «Том Форд» витает в воздухе, напоминая мне о том, что ничего не приснилось, что всё по-настоящему. Потоцкий был здесь, нашёл меня каким-то чудесным образом.
Что дальше нас ждёт? А это уже как кривая вывезет. Он сделал мне больно, я ему в ответ. Оказывается, в эту игру можно играть вдвоём. Только от этого факта мне нисколько не легче, а наоборот. Дыра в груди становится ещё больше.
Дождавшись, когда за Данилом захлопнется дверь, я ещё раз хорошенько осматриваюсь, но свою одежду всё равно не вижу. Поэтому выхожу из комнаты, зову Дениса.
В кухне сидят мужчины. Потоцкий в дальнем углу сидит, нога закинута на ногу, пальцами правой руки нервно перебирает пачку своего «Парламента». Заметив меня, Денис встаёт со стула, идёт навстречу.
— Ты не знаешь, где моя одежда? — спрашиваю я.
— В ванной сохнет, — ответив, Денис идёт в коридор, я следую за ним.
Входим в ванную комнату по очереди. Денис снимает с полотенцесушителя моё вчерашнее платье и пальто. Встретившись взглядами в зеркальном отражении, я спрашиваю у Дениса:
— Я тебе сильно много проблем доставила?
— Потом поговорим. Тебе сейчас лучше уйти с ним.
— Интересно, как он меня нашёл?
— Я ему позвонил… с твоего телефона.
— Блядь, — вырывается из меня раньше, чем я успеваю про это подумать: — Зачем, Денис?
— Так было правильно.
— Ты ни черта о нас не знаешь. Не нужно было звонить моему мужу, ты сделал только хуже для меня!
— Настя, — обрывает резко: — Просто. Иди сейчас. С ним. Разберись, а я подожду.
Закатываю глаза, с психом вырываю из рук Дениса свою одежду и первой выхожу из ванной комнаты. Пока иду по коридору боковым зрением ловлю силуэт Потоцкого. Он сидит там же на стуле, в кухне, только теперь курит сигарету.
Закрывшись в комнате на замок, наспех надеваю платье. Волосы собираю на затылке в тугой пучок, закалываю его шпилькой, которую нашла на полу возле кровати. И накинув на плечи пальто, выхожу из комнаты.
С Потоцким встречаемся в коридоре. Игнорируя его присутствие, молча обуваюсь. Перед выходом из квартиры оборачиваюсь, смотрю на Дениса, который сейчас стоит в коридоре, плечом подпирая стену. На нас с Потоцким смотрит, наверное, думает, какие мы ебанутые муж и жена. Всё так и есть, мы друг друга стоим: Данил со сломанной психикой, потому что в детстве его бросила родная мать и это наложило свой отпечаток на всю жизнь. И я с биполярным расстройством, которое у меня развилось после того, как любимый парень женился на лучшей подруге.
Мы оба неполноценные вступили в созависимые отношения, где с трудом можно понять: кто какую функцию выполняет. Кто жертва, кто преследователь, а кто спасатель — кажется, мы каждый день меняем свои роли, проживаем токсичные чувства снова и снова. Замкнутый круг, как забег тараканов по трёхлитровой банке с закрытой крышкой. Увы, нам не выбраться без посторонней помощи.
— Пока, — тихо попрощавшись с Денисом, опускаю ручку вниз, дверь толкаю от себя и выхожу из квартиры.
Иду к лифту не оглядываясь. Потоцкий следует за мной.
Я вызываю лифт, руки складываю крест-накрест на груди. Данил стоит немного позади. Молчит. И лишь тяжёлое дыхание за спиной выдаёт его присутствие.
Воздух напряжённый, мне даже дышать трудно, находясь с мужем в одной кабинке лифта. Сколько лет я знаю этого человека, но таким злым вижу впервые. Страшно ли? Нет, физически Потоцкий меня не тронет, в этом я нисколько не сомневаюсь. А за моральную боль беспокоиться не приходится, она уже стала привычной.
Пока лифт спускается, я незаметно поглядываю на Данила. Грусть необъятных размеров заползает под кожу, мне так одиноко сейчас, так хочется в его родные объятия. Но я молчу, как и он, потому что это гораздо серьёзнее, чем просто ссора. Не знаю, к чему мы в итоге придём, но как раньше уже точно не будет.
Выйдя из лифта, быстрым шагом спускаюсь по лестнице, а затем выхожу из парадной. Белый «Ровер» стоит в нескольких метрах, к нему я иду ещё быстрее, чем только что спускалась по лестнице. Данил снимает блокировку с центрального замка машины, и я в спешке забираюсь в салон.
Молча пристёгиваюсь, голову демонстративно отворачиваю к окну. Не хочу пересекаться взглядом с мужем, не хочу видеть, как его глаза метают молнии, а на скулах играют желваки. Мне хочется не слышать и не видеть Данила, но это априори невозможно.
Запустив мотор, муж даёт ему время прогреться. Вздыхает шумно, словно готовясь перед важным и неизбежным разговором. И всё-таки говорит, словами бьёт меня наотмашь.