— Угу.
Киваю с натянутой улыбкой, а врач смотрит на меня с недоумением, мол, почему я не радуюсь этой новости, мы же несколько месяцев шли к этой цели. Даже если врача смутила моя холодная реакция на результаты анализов, то она никак это не комментирует. Просто выписывает мне новый рецепт на лекарства, назначает следующий приём. Поблагодарив, я прячу «бумажки» в сумку и выхожу из кабинета.
На улице вдыхаю полной грудью свежий воздух. Немного кружится голова, поэтому я присаживаюсь на ближайшую возле поликлиники скамью и несколько минут прихожу в себя. В это время на мобильный поступает звонок от Санька. Мы сто лет не общались по ощущениям, но я всё равно поднимаю трубку.
Поприветствовав, Саша интересуется как у меня с загруженностью в ближайшие дни и узнав, что я свободна, предлагает вместе поработать. Работа необычная, нужно снять ролик и провести небольшую фотосессию в детском доме. Финансирование из городского бюджета меня мало интересует. Узнав, что это акция, созданная помочь детям найти семью, внушает в меня уверенность взяться за работу бесплатно. Если я чем-то могу помочь, то обязательно помогу и деньги — последнее, что меня интересует, когда речь идёт о детях.
Договариваемся с Сашей о съёмке через несколько дней и почти сразу прощаемся. Санёк не задаёт лишних вопросов, не лезет ко мне в душу, что к лучшему. Я сейчас не настроена на диалог с кем-либо, я просто пытаюсь прийти в себя, живя в новых реалиях.
После разговора с Сашей вызываю такси и еду домой. За руль мне запретил садиться лечащий врач до тех пор, пока не закончится медикаментозное лечение. Да я бы и без врача сама не стала управлять транспортным средством, моё внимание и реакция в последнее время стали заторможенными.
Приехав домой, снимаю в коридоре верхнюю одежду, вешаю её в шкаф. Квартира угнетает тишиной. Как Потоцкий обещал, так всё и есть: я почти что не ощущаю его присутствия в доме. Легче ли мне от этого? Я пока что ещё это не поняла. Но здравая часть меня подсказывает, что мы с мужем поступили правильно, решив ограничить общение друг друга, но при этом не расставаясь окончательно. Время не лечит. Данил был прав, когда сказал эту фразу. Но иногда на эмоциях люди совершают необдуманные поступки, о которых потом долго жалеют. А я не хочу о чём-либо жалеть, хочется как и все — просто быть счастливой, несмотря ни на что.
Решаю приготовить ужин. Готовить еду мне не очень нравится, но сейчас мне нужно отвлечься от мыслей, которые тяжёлым прессом давят на мою психику, ведь сегодня должны быть известны результаты теста ДНК на установления отцовства Данила. Волнуюсь ли я в ожидании? Очень. Но уже не так остро моя психика реагирует на происходящее. Слова Данила немного отрезвили, когда он спросил: дала бы я шанс мужчине, у которого есть сын.
Я долго обдумывала наш последний разговор — больно, но надо. С Лерой у Потоцкого были отношения в тот момент, когда мы с мужем были не вместе. Если представить, что мы с Потоцким познакомились лишь недавно, то да — я бы дала шанс мужчине, у которого есть сын. Мне уже давно не двадцать и это априори понятно, что у взрослых людей есть дети. Но… моей истории любви уже двенадцать лет и я знала Данила разным: когда он был холостым и женатым, молодым и зрелым. Я любила его всяким, как оказалось. И сейчас расстаться, наплевав на свои чувства к этому мужчине, пронесённые через года, — мучительно сложно, да и надо ли?
Время за готовкой ужина пролетает незаметно. Я как раз достаю из духового шкафа курицу и картофель, когда в коридоре появляется шум — это Данил вернулся с работы. Волнение выражается в виде дрожи. Сначала трясутся руки, но уже через мгновение, когда я слышу приближающиеся шаги, меня всю начинает трясти.
Реагирую на появление мужа в кухне вздрагиванием. С трудом смотрю на него, заставляю себя улыбнуться.
— Привет, ты как раз к ужину приехал. Голодный? — мой голос на удивление звучит ровно, что не скажешь о внутреннем состоянии.
— Привет, угу.
— Тогда я накрываю стол, — говорю я, а Данил изгибает бровь дугой, но молчит.
Не дождавшись ответа, поворачиваюсь к Потоцкому спиной. Делаю вид очень занятой, не хочу в лишний раз встречаться взглядами — боюсь увидеть в любимых глазах что-то такое, что сделает мне больно.
Через несколько минут мы сидим с Данилом за столом напротив друг друга. Молчим. Последние дни стали для нашей пары настоящим испытанием. Все важные слова уже сказаны друг другу, обиды озвучены, добавить больше нечего.