Лёд, которым она сковала болото, медленно трескался. Мелкие крупинки летели в разные стороны, и Верена чувствовала, как особенно острые кусочки впивались в её ладони, обжигали руки, требовали сдаться, чтобы не пережить ещё большую боль. И она была готова к этому…
Но мир успел растаять раньше.
Верена не видела огонь. Она чувствовала его. Пламя не горело вокруг болота, оно проникало в саму его суть, прожигало насквозь, и девушке показалось, что она слышала слова – отрывистую речь, такую несвойственную обычно насмешливому, с яркой улыбкой, застывшей на губах, Альбину.
Но сейчас он был не просто мужчиной с глазами, изредка вспыхивающими красным. Он был настоящим демоном, жестоким, хладнокровным, способным уничтожить своего врага одним щелчком пальцев. И одновременно – духом-хранителем, защищающим свою территорию, стоявшим на своей земле и велевшим ей успокоиться.
Альбина никто не видел. Он оказался по другую сторону земляного вала, почти полностью спрятанный за вздувшимися холмами, и только Верена и, может быть, ещё Джеймс могли понять, что это он колдует, а не болотное чудище вдруг решило остановиться и проявить чудеса гуманизма. Альбин вдыхал эту мысль в огромное болото, он приказывал ему остановиться.
Он говорил, что чудовище пришло на чужую территорию.
В болотной горе появлялись трещины. Пламя выплескивалось через них, рвалось на свободу, пыталось открыть себе дорогу, чтобы поглотить всё вокруг. Но Альбин отлично владел своей магией, он заталкивал её обратно, запирал внутри, велел сидеть – и жечь, сушить, не идти по пути наименьшего сопротивления. В земле он находил то, что могло гореть, и воспламенял её.
Болото дымилось. Оно отдавало остатки влаги, избавлялось от неё и рассыпалось, комьями падало к ногам Верены, словно странный подарок от ухажера, решившего таким образом продемонстрировать ей собственное внимание.
- Иди, - коротко выдохнул Альбин, и болото, всколыхнувшись, потянулось обратно ко рву. Оно ползло, собирая остатки влаги, тянулось к прежнему своему дому и обрушилось вниз с высоты рва, чтобы разбиться и превратиться в пыль, так и не долетев вниз.
…А потом в ров хлынула вода.
- Источник открылся, - севшим голосом произнес Альбин, обращаясь то ли к себе, то ли к своим сокурсникам, смотревшим на него широко распахнутыми от ужаса глазами – будто впервые увидели! – то ли преподавателям, не до конца понявшим, что произошло.
Верена едва слышно вскрикнула, как будто прощаясь с тем чудовищем из болота и тем, кто породил его, оглянулась, пытаясь понять, были ли жертвы, шмыгнула носом, пытаясь преодолеть рвущиеся на свободу слёзы – и бросилась в объятия Альбина. Ей было всё равно, что на эту душещипательную сцену любуется половина академии, что потом будут обсуждать и шептаться за спиной, что молодая проректорша, невесть как получившая свою должность, спит со студентом… Да какая разница? Пусть бы и говорили…
- Так! – первым прервал молчание Джеймс, вовремя понявший, что надо срочно перетянуть внимание на себя. – Чего стали? У нас ещё не до конца восстановлен мост. Вперёд, вперёд! Вы уже насушили болото так, что мне пришлось самому улаживать ситуацию! Хотите, чтобы я ещё и доски вперёд приводил? Давайте, быстрее, в темпе вальса! Сходите на склад, там должны быть новые доски… привлекайте, в конце концов, младшекурсников, они что, маленькие мальчики, не могут доски принести?! Пошевеливайтесь!
Кто-то – очевидно, ректор, - попытался было возразить, что дух уж слишком раскомандовался, но Джеймс оставался непреклонен. Он уверенно приказывал, что, кому и как надо делать, игнорируя тот факт, что не был ни духом, ни сколько-нибудь важной личностью в пределах этой академии, и – о чудо! – никто так и не попытался воспротивиться. Должно быть, все пока что признавали Джеймса своим единственным спасителем.
- Кто это сделал? – прошептала Верена, так и не выскользнув из объятий Альбина. – Кто?
- Не знаю, - ответил он. – Может быть, тот, кого здесь нет…
- Николас. Здесь нет Николаса! – вспомнила Верена. – Так может…
Но Альбин не стал дожидаться, пока она договорит. Стоило только произнести имя, как он разжал руки, уверенным жестом отодвинул от себя Верену и двинулся в направлении академии.