- Уважаемый, - Верена спихнула руки Альбина со своей талии и на всякий случай отошла от него на несколько метров. – Во-первых, так относиться к преподавателям – это отвратительная фамильярность!
Судя по тому, как улыбался демон, ему было прекрасно известно, что такое общение с преподавательским составом редко входит в рамки нормы.
- Во-вторых, - разгневанно продолжила она, - относительно Алехандро будут приняты соответствующие меры, потому что вести себя так, как повёл он, просто недопустимо! А в-третьих… В третьих, почему б это я б никуда не делась? Да если б меня не устроили условия в этой академии, я бы…
- Ах, прости, - перебил её Альбин. – Я погорячился. Действительно, все это не понимают. Но я-то отлично знаю, что, если б у тебя было куда уходить, ты бы ушла. И, заметь, не задаю никаких лишних вопросов…
- Хам!
- Всего лишь люблю говорить правду в глаза, - примирительно протянул демон. – И, между прочим, моё предложение о помощи ещё в силе. Ремонт, обустройство башни, обучение боевой магии…
- Ты – всего лишь студент, - прошипела Верена.
- Но я-то знаю боевую магию куда лучше тебя, - пожал плечами Альбин.
А возможно, даже лучше Алехандро, вдруг закралась в голову Верены подозрительная мысль. Слишком уж бойко Альбин расправлялся со всеми неприятностями, которые на неё сваливались, и появился тут аккурат в тот момент, когда был очень-очень нужен. Верене даже захотелось спросить, а кто тут в самом деле преподаватель, и кто – студент?
Но озвучивать этот вопрос она, разумеется, не стала, а вместо этого грозно взглянула на Альбина.
- Я ведь уже говорила, что в помощи не нуждаюсь.
- Да? – удивлённо поинтересовался Альбин. – А мне показалось…
- Возможно, - Верена вдруг вспомнила о том, что она в самом деле ничегошеньки в боевой магии не смыслит, - было бы не так уж и плохо узнать о специфике преподавания магии именно в этой академии… В таком случае, ты тоже можешь быть мне полезет. Потому что Алехандро решил, что знаниями делиться не будет.
Альбин улыбнулся.
- Однако, госпожа Лексен, быстро же вы адаптируетесь, - он в два шага сократил расстояние между ними до минимума и опять привлёк к себе. – Но, к сожалению, работать безвозмездно мне не так и интересно. Вот если бы вы согласились, госпожа Лексен, подумать о взаимности наших чувств…
- О взаимности каких таких чувств?! – вспылила Верена прежде, чем успела подумать головой. – Ты что, хочешь, чтобы я спала с тобой за какие-то лекции по боевой магии? Не дождёшься!
- Так я же…
Она не дослушала Альбина, только гордо фыркнула, оттолкнула его от себя и, вскинув голову, зашагала к академии.
Уже на подходе к зданию Верена оглянулась, чтобы услышать презрительное "истеричка", вот только Альбин почему-то довольно улыбался и так ни слова и не проронил. И это девушке совершенно не понравилось.
Только в голову закралась неприятная мысль, что он, возможно, не о настолько тесном сближении говорил…
Но дело сделано – она уже отказала, и вернуть назад свои слова было невозможно.
Глава тринадцатая
Следующие несколько дней прошли для Верены, как в тумане. Она догадывалась, что с боевой магией будут проблемы, но что настолько серьёзные – даже предположить не могла! Да, лекции у второго курса – а их оказалось очень много, на этом этапе обучения боевая магия уже становилась базисным предметом, - она кое-как оттарабанила по учебнику, найденному среди завалов в башне, но только потому, что никто не вмешивался в учебный процесс.
Был ли какой-то толк от такого преподавания?
Разумеется, нет. Но Верена тешила себя мыслью, что и Алехандро не особо радовал своих студентов глубиной знаний. Правда, сверять-то ей было не с чем, она сама не способна была даже на примитивное заклинание, если для него требовалось хоть немножечко концентрации и знаний, но вот у Альбина же столько всего получалось! Неужели научил этот мерзкий Алехандро?
Наверняка в другом дело. Может быть, демон активно занимался самообразванием… Надо бы спросить – вот только Альбин уже третий день не показывался Верене на глаза, старательно избегал её в коридорах и даже пообедать приходил тогда, когда она занимала место за преподавательским столом, и будто нарочно устраивался так, чтобы её не видеть.