После того, как расставили венки, люди потянулись к автобусам, а Михаил остался. Я отступила назад, не желая мешать.
Он же наоборот - шагнул вперед, к кресту и, положив на перекладину ладонь, опустил голову. Странное чувство кольнуло сердце, пока я наблюдала за этой сценой. Мне вдруг подумалось, что скоро мы расстанемся навсегда. Это ощущение настолько напугало меня, что я тут же отвернулась и замотала головой, будто так могла отделаться от тяжелой мысли. Мысль действительно ушла, но тоска осталась.
После поминок друзья, знакомые, коллеги и родные разъехались быстро, словно спеша отгородиться от чужого, глубокого горя и от осознания того, что "все там будем".
Мы вчетвером вернулись в дом. Александр уехал в отель, чтобы ночью улететь в Лондон. Его присутствие, кажется, тяготило всех.
Я взяла в баре бутылку виски, Миша достал из холодильника колу. Молча мы сидели за стойкой и пили. Вдруг Соня, всхлипнув, прошептала:
- Я такая сволочь... Это из-за меня...
- Она бы тебя за такие слова из дома выгнала, - равнодушно ответил Миша, но сестра его не услышала.
- Я... Я Сашке сказала, почему он так редко приезжает. Что он её вообще не видел. А он... Он сказал, что это мы не досмотрели. Наняли, прости, Вера, чужого человека и жили, кто как хочет.
- Не Сашке нас судить, - Миша крутил в руках бокал с виски.
- А он судит! И... Что касается меня, он прав! Я... Я старалась, и все равно не ко двору быыыыла.
- Соня, - нежно позвал её Андрей.
- Не реви, - резко одернул сестру Михаил. - Этот дом не для слез. Помнишь, надеюсь?
Она сама так говорила.
- Помню. Я вообще не видела, чтобы она плакала, - Соня вытерла слезы рукавом свитера. - Куда мне до неё...
- Плакала, - тихо ответила я и, поднявшись, протянула девушке руку. - Пошли со мной, мне надо тебе кое-что отдать?
- Мне?
Мужчины переглянулись.
- Вера, ты о чем? - спросил Андрей.
- Это между нами. Соня, идем.
Я вошла в свою комнату первой, девушка замерла в дверях.
- Что-то бабушка оставила? - спросила испуганно и шепотом.
- Да, - я склонилась над тумбочкой. - Перед отлетом хотела отдать тебе.
Я выпрямилась и протянула Соне дневник Маргариты Васильевны.
- Она писала его для себя и для тебя. Хотела, чтобы ты знала, как она жила. Чтобы поняла её.
У Сони затряслись руки, когда она коснулась обложки.
- Это дневник? Её дневник? Мне?
- Тебе.
Соня резко вырвала книжку из моих рук и прижала к груди.
- Вера, я так виновата, - по лицу самой младшей Белоозеровой снова текли слезы. - Я любила её больше всех на свете. И ничего ей не сказала. Потому что думала, что меня она не любила. А я...
Она закусила губу, сдерживая рыдания. Я положила руку ей на локоть.
- Прочитай дневник потом, когда станет легче. И не думай о том, что не успела сказать. Она все прекрасно понимала.
Соня, щурясь, посмотрела на меня, оглядела мое лицо, будто что-то искала.
- Как ты... Как ты все это пережила?
- А я не переживала, - тихо ответила я, чувствуя, что тоже плачу. - Часть меня там и осталась. С ними. И теперь пусто. Пусто и...
Соня не дала мне договорить - бросилась мне на шею, и мы, вцепившись друг в друга, дали волю слезам.
А через два дня, без лишних слов и эмоций, мы проводили Михаила и Андрея, и, собрав вещи, разъехались по своим углам.
Огромный дом княгини остался пустым.
Глава шестнадцатая
Я решила пожить у Алины. Свою квартиру я сдавала и платить неустойку по договору, расторгнутому раньше времени, мне не хотелось. Такое случалось и раньше, в промежутке времени, пока я искала пациента. Но сейчас дома у подруги, всегда радовавшейся моему обществу, мне было неуютно. Алина вроде бы была не против моего приезда, но какое-то напряжение висело в воздухе. Не привыкшая ходить вокруг да около, на второй день своего пребывания на чужой территории, я в лоб спросила:
- Алина, в чем дело?
Подруга отвела глаза.
- Все нормально... Не обращай внимания, - помолчала, закусив губу и, наконец, с долгим вздохом ответила. - У меня появился мужчина. И, кажется, все серьезно.
Такое от подруги я слышала второй раз за всю историю нашей дружбы. Серьезно в ее понимании - это надолго, крепко и, возможно, с последствиями в виде совместного проживания и даже брака. О "серьезно" Алина никому не рассказывала, даже мне, пропадала надолго, наслаждаясь своими крыльями. Вот и теперь мир для нее перевернулся. Алина улыбнулась мне счастливо, но, спохватившись, снова отвела взгляд.
- Раньше мы встречались у меня... Вот и вся проблема.