- Ты красотка, знаешь?
Целую мать в лоб, присаживаясь на краешек постели. У неё отдельная комфортная комната с кнопкой вызова персонала. Я уж позаботился, чтобы здесь всё было.
- Это ты у меня красавец. Куда уж мне.
Хватает меня за руку и подносит к губам. Целует. Я не сопротивляюсь, только слёзы в её глазах беспокоят.
- Лёшенька, я вернусь… честно… вот лучше станет и вернусь… в клинику-то. Я закончу курс, как ты и хотел.
- Мам, - сжимаю её хрупкий кулачок, - ты поправься сначала полностью, а потом обсудим.
Меня однозначно радует её настрой. Это то, чего я не ожидал. Но, видимо, когда ходишь по краю обрыва, появляется желание жить и способность цепляться за эту жизнь с невиданной силой.
В дверь комнаты легонько стучат. Сегодня я в помещении для персонала на территории шефа, завтра ранним утром выдвигаемся в командировку. Я еду вместо Романа, тот приболел, поэтому приходится его подменять. Решили, лучше мне остаться здесь, чем мчать из города к четырём утра.
Встаю с кровати и приоткрываю дверь.
- С ума сошла, что ли?
Уже сонные глаза распахиваются, когда вижу Веру на пороге.
- Пусти.
Она решительно задвигает меня внутрь, а сама набрасывается с поцелуями, едва дверь за её спиной закрывается. Иногда она может быть очень решительной.
Не могу сопротивляться её нежному напору, отвечаю, а сам ругаю себя за эту слабость.
- Вера, Веруня, нам нельзя. Не здесь. Ты точно сумасшедшая.
- Да, я сумасшедшая, - шепчет отчаянно, - неделю тебя не видела, конечно, сумасшедшая. Что прикажешь делать, когда ты тут, рядом, в нескольких метрах, а завтра снова уедешь надолго.
- Всего на несколько дней.
- Всего на несколько дней, - с тяжким вздохом передразнивает.
Качаю головой и, не сдержавшись, целую. Действительно, сложно сопротивляться, когда она рядом. Мягкая, живая, волнующая, желанная. Моя и не моя…
Иногда мы встречаемся, но реже, чем прежде. И я больше не увожу её из города, опасаясь, что её перемещения контролируют. Да, наверняка, так и есть. И уж тем более, не зажимаю её в углах родительского дома, если приезжаю сюда.
- Возвращайся к себе.
- Я хочу остаться, - упрямится.
- У тебя что, нервы стальные, пощекотать захотелось? - глажу её бока, и Вера хихикает. – Если нас застукают…
- Да и пускай. Может, всё проще станет.
- Нет, малыш, всё только больше усложнится. Потом здесь везде камеры, ты уже, наверняка, попала на них.
У Веры всё просто.
- Сотри запись.
- Я не всесильный и не имею доступа ко всей охранной системе.
- Тогда плевать.
Хочется ей поверить, но мой опыт и моё понимание ситуации всё-таки более верное. Я итак рискую, встречаясь с хозяйской дочкой втихую, но заявиться сейчас к Петру Алексеевичу и прямо в лоб выдать, что у меня к Вере самые искренние чувства, будет глупо и чревато последствиями.
Сначала мне надо перестать работать на него, а дальше… дальше посмотрим.
Никогда я семейству Сергеевых ровней не стану, но могу показать, на что способен на перспективу.
Мы с Верой самозабвенно целуемся, это действительно сложно - удержаться и не утащить её в постель. Но я уже сам дал себе зарок, что если мы и обнажаемся, то только на моей территории. Жаль, конечно, что сейчас это происходит редко. Мне не хватает Веры в той мере, в какой я жажду её присутствия в своей жизни. Но так будет лучше.
Наконец, я её выпроваживаю, как бы больно не было.
Губы горят, а сон, как рукой сняло.
- Твою-то мать… - выдыхаю в потолок, плашмя падая на кровать.
Вот я попал…
Поспать всё-таки надо. Сказывается армейская привычка, так что вырубаюсь, но не так быстро, как хотелось бы. И в четыре утра просыпаюсь вроде даже отдохнувшим.
Мы выезжаем большой группой машин, и гоним по трассе несколько часов без продыху, пока в районе восьми не тормозим на заправке с кафе, где покупаю себе быстрый завтрак.
Вынимаю телефон из кармана, чтобы проверить, не написала ли чего Вера. Мы теперь часто «живём» в сообщениях. Хотя я и не любитель долгих переписок.
От Веры пока ничего нет, зато приходит сообщения от Стаса. Тому понадобилось чуть больше месяца, чтобы созреть.
«Лёх, привет, разговор есть. Вернёшься в Москву, набери меня».
У меня два вопроса: что за разговор и откуда Ярыгин знает, что я не в городе? Я ведь ему о своих передвижениях не отчитываюсь.
Мне непонятно, чего он от меня захочет взамен, но уже напрягаюсь.
Со Стасом мы встречаемся на его территории. Мне, мягко говоря, неуютно, а когда Ярыгин излагает просьбу, так и вовсе хочется, встать и уйти.