- Лёш? – выгибаю бровь, как только он появляется.
- Телефон сел, - машет тёмным экраном сотового. – Прости, захотелось тебя увидеть.
- К чему извинения? – посмеиваюсь, но Лёше вовсе не до веселья.
Видимо, действительно что-то случилось. Может, опять с матерью неладно? Знаю, он очень переживает. Или какая-то ещё проблема? Соколов меня оберегает от волнений, но иногда мне удаётся чуть ли не клещами вытащить из него хоть какую-то информацию.
Он перешагивает порог, и дверь за его спиной захлопывается. Лёша мигом сгребает меня в охапку и целует так крепко и глубоко, что я моментально чувствую его настрой. Ой… он точно не за разговорами пришёл.
Однако со стоном отрываюсь от его рта и спрашиваю то, о чём думала:
- Лёша, что-то случилось?
- Ничего не случилось.
- Точно?
- Хотя нет, случилось… - он впечатывает меня в стену своим весом, губы прижимаются к шее, дыхание щекочет кожу. – Я очень-очень соскучился. Проезжал мимо и решил…
- Нарушить собственное правило?
- Именно, - победно смотрит на меня, накрывает ладонью щёку.
Он вроде шутит, но глаза у него серьёзные.
- Лёш?
Это вырывается уже само по себе.
- Всё хорошо, малыш. Всё хорошо. Ты просто очень… очень нужна мне. Прямо сейчас. Без-от-ло-га-тель-но…
Последнее слово он произносит по слогам, а прохладные наглые пальцы тем временем проникают под футболку и гладят мой живот.
А дальше он показывает мне, насколько это действительно так.
Глава 16
Когда выхожу от Веры, чувствую себя ещё большим подлецом. Я предал доверие её семьи, перешагнул непозволительную черту, а потом заявился к ней заглушать голос совести сексом. Воспользовался, можно сказать. И до утра не остался.
Потому что не могу сейчас находиться рядом с Верой.
И с кем-либо другим.
Мне нужно побыть одному.
Но… и этого у меня не выходит.
На улице возле здания меня окликает Сан Саныч.
Удивлён ли я? Нет, наверное. Понимал же, что идти к Вере не самая лучшая идея.
Он стоит у моей машины, не заметить его невозможно.
- Лёш, садись, прокатимся?
В его голосе железобетонное спокойствие, но он в принципе всегда такой. Можно было спросить, куда, но почему-то я уже знаю, что меня ждёт.
Сан Саныч протягивает мне руку ладонью вверх, и я кладу туда ключ. Мне отведена роль пассажира.
Мы едем по ночной Москве, начальник мой молчит, только время от времени цокает языком, не осуждающе, а как-то задумчиво. Мы пролетаем перекрёстки на мигающий жёлтый, такое ощущение, что Сан Саныч даже не намерен притормаживать. Либо не хочет терять темпа.
- Почему ты камеры не потёр? – спрашивает внезапно.
- Не захотел, - глухо сообщаю.
- М-да…
Вот и всё.
Вскоре мы подъезжаем к зданию «Империи». Сейчас уже первый час ночи, попасть в офисы через главный вход не получится, так что мы используем лифт с подземной парковки.
Кажется, я понимаю, что это действительно всё, но отчего-то в душе ещё надеюсь на более-менее благоприятный исход.
Петр Алексеевич в своём кабинете. Вижу, что выглядит он очень и очень усталым. Короткий и ничего не выражающий взгляд на меня, затем на зашедших следом ребят.
Можно ожидать удара со спины, который повалит меня на колени, но я знаю, что это не методы Сергеева и его команды. Запугивать они умеют, если надо, то и наподдать, но это, скорее, крайняя мера, чем необходимость. А я бы сейчас хотел быть побитым. Это бы привело меня в чувство.
Как странно, Вера не привела, а вот физическая боль смогла бы. Помню, как в подростковом возрасте, бывало, лез в драку, чтобы сбросить эмоции. Сейчас же и кулаками махать нет смысла.
- Оставьте нас, - коротко приказывает шеф.
И словно по щелчку пальцев, мы одни в кабинете.
Молчание затягивается. Это не способ меня устрашить или подавить своей властью. Такие приёмы на меня и не подействуют. Скорее, собирается с мыслями. Как будто…
- Алексей, я начну с дочери, хорошо?
Его голос ломается, и Пётр Алексеевич кашляет, потом берёт стакан воды, чтобы просушить горло.
- К Вере у меня самые искренние чувства и… намерения, - тут же откликаюсь.
Знаю, что всё это уже неважно и звучит как-то странно, что ли, но решаю, что лучше это озвучить.
Сергеев кивает, просто принимая информацию.
- Ты мне только ответь, давно это у вас продолжается? А то я как-то самого начала не уловил. Моё упущение. Когда началось-то?
- С сентября. И я не знал, что она ваша дочь. В начале.
- В начале… - повторяет он. – Ладно, допустим. Ну а потом? Когда узнал? Чего не прекратил-то?