- ЛаХэйн там, - указал он большим пальцем вверх, - и у него в руках приз, который вы, ничтожества, даже в мечтах себе не могли вообразить. Я собираюсь забрать его, а вы собираетесь помочь мне.
- Вагоны, значит? – нервно переспросила долговязая женщина. – И чего ж мы тогда ждем?
Спустя мгновения, состав сдвинулся с места и начал свое медленное движение по фуникулерной дорожке. В мозгу Вона начало зудеть чувство теплого предвкушения. Он не знал было ли это побочным эффектом приближения к инженерной ЛаХэйна или же порывом его собственного волнения, но чем выше он поднимался, тем отчетливее становилась хищническая ухмылка не его лице.
Повсюду был дым, дыша которым, Оджис ощущал на своем языке привкус протухшего мяса. Дрожащими пальцами он провел по металлическому решетчатому полу лифта-подъемника, обмакнув их в разлитые лужи какой-то липкой жидкости, а так же коснувшись каких-то рыхлых масс, которые, скорее всего, были не чем иным, как вышибленными мозгами. Ноги не слушали исповедника, от его высокого гордого статуса, оставленного где-то наверху, тоже не было пользы, и сейчас все его усилия ушли на то, чтобы выползти из лифта. Он попытался собрать мысли воедино, и окружающий его хаос помог припомнить ему то, что с ним случилось.
Он находился в опускающейся на темничные уровни кабине лифта, сопровождаемый своими адъютантами и горсткой сервиторов, которых он смог отобрать из блокады дьякона. Лифт опустился на платформу атриума и издал гармоничный звуковой сигнал, а затем…
Грохот оружейного огня и крики, какой-то мощный взрыв и забрызгавшие его капюшон и рясу кровавые массы. Очертания в черной броне, сверкающие как лезвия мечей розарии, направленные в его сторону оружия. Засада.
- Вот этот еще живой, - голос ударил его по ушам с той же силой, как если бы кто-то с размаху проломил ему череп.
Сильные, цепкие пальцы ухватили его за руки и посадили. Зрение поплыло от боли, когда его бесполезные ноги оказались ненароком подогнуты. Кость в его правой ноге была выдернута из коленного сустава. Он издал тяжелый вздох, когда с него сняли маску.
Перед его глазами начало сформировываться лицо. Женские черты, загорелая кожа, въевшаяся грязь и кровь. Ее глаза были подобны синим алмазам, а ее нижняя челюсть была напряжена. Оджис тут же узнал ее. И она поняла это.
- Я сестра Мирия из Ордена Пресвятой Девы-Мученицы, а ты – мой пленник. Ответь на мои вопросы, и тебе будет дарована милость.
Оджис моргнул. Его глаза слипались от липкой жижи. Напрягшись, он сумел сделать кивок.
- На его розарии знаки исповедника, - позади нее снова послышался тот первый голос. – Этот был тогда с ЛаХэйном.
- Да, - сказала Мирия, тщательно всматриваясь в него. – Оджис, не так ли?
Жрец побелел. Она знала и его имя! Все складывалось как нельзя хуже.
- Пожалуйста…
- Что ты тут делаешь? – спросила она. – И где дьякон?
- Меня послали подавить… мятеж, - его черепную коробку пронзила боль, когда он попытался оглядеться.
Оджис сумел различить другие трупы в коридоре. Что бы тут ни случилось – он прибыл сюда поздновато.
- Его святейшество… в инженерной, что в самом центре.
- Инженерная? – прозвучал новый голос. Сквозь боль он сумел разглядеть говорившую женщину с золотистыми волосами, облаченную в белую рясу. – В Цитадели Пустоты есть инженерная? Но это место же является зданием, а не кораблем.
Оджис покачал головой, почувствовав себя словно одурманенным.
- Это… это не та инженерная, - облизнул он свои губы. – Пожалуйста, помогите мне.
Мирия придвинулась в нему ближе.
- Где здесь в цитадели связная? Говори, еретик!
- Над нами, - хрипло выдохнул он. – Вы туда не попадете без меня, - он поднял руку. На его пальце сверкнуло большое золотое кольцо. – Я… я владею командной печатью.
- Верно, - сказала другая боевая сестра. – Тут механизмы управления, предотвращающие продвижение на самые верхние уровни крепости.
С презрением на лице, Мирия позволила клерку упасть на спину и удариться головой. Он издал крик боли, но то ее не волновало.
- Нет ничего более низкого, чем ложный жрец, Исповедник Оджис. Для таких у Бога-Императора уготовлено особое место в аду.
Оджис посмотрел на нее.
- Но… но экклезеарх просвещен. Он знает путь…, - он прервался, закашлявшись.
- Путь к проклятию, - закончила Мирия, приставляя плазменный пистолет к его лбу. Оружие начало активироваться.
- Нет… нет, пожалуйста! Я отрекусь! – залепетал Оджис. – Пожалуйста, сестра Мирия. И ты и я, мы оба приверженцы одного и того же духовенства. Прошу тебя!
Мирия остановилась.
- Ты предал Имперскую Церковь и Бога-Императора Человечества. Что ты после этого намереваешься выпросить у меня, еретик?
- Прощения? – тихо прошептал он.
Она взглянула на него так, что все внутри него похолодело, и то было четким ему ответом. Ее палец лег на спусковой курок.
- Сестра, погоди, - подала голос другая женщина. – Ты не можешь его пристрелить.
Оджис почувствовал, как его наполняет облегчение. Я спасен!
- Почему? – спросила Мирия.
Та боевая сестра указала на приборную панель управления подъемником.
- Это устройство запрашивает в качестве ключа не только печать с его кольца, там глазной сканнер, - она направила боевой нож в лицо исповедника. – Если в него выстрелить, то сгусток плазмы сожжет ему глаза, - нож был протянут Мирии. – А нам они еще нужны.
Мирия приняла оружие, одобрительно кивнув.
- Благодарю, Кассандра. Будь добра, подержи-ка его.
Тело исповедника сослужило церкви последний раз: когда лифт достиг вершины подъемного тоннеля, она вышвырнула его наружу. Все еще теплая масса мяса человеческого трупа привлекла внимание сервочерепов, располагающиеся в охранных нишах над дверью связной, которые, засекши его, тут же направили на него лазерный огонь. Отвлекши таким образом их внимание, Кассандра и Изабелла отстреляли механизмы и прошли внутрь. По углам тесных комнат съежились слепые вокс-адепты, слишком напуганные, чтобы оказать сопротивление незваным гостям, они непрерывно бормотали гимны посланий, вплавленные им в нервные ткани. Узкие полосы солнечного света пробивались через наблюдательные щели, сквозь которые можно было увидеть, как Невское солнце поднимается из-за скалистых утесов.
Мирия изобразила знак аквилы и обратилась к центральному вокс-терминалу, начав говорить в бронзовую маску, повернутую микрофонной сеткой в ней. Четким, но усталым голосом она произнесла последовательность священных кодовых фраз: кажется, то были отдельно выбранные строки из Книг Алисии. Машина приняла этот код, как приняло бы любое коммуникационное устройство в Империуме: Сороритас только что назвала шифр для выхода на канал связи, доступный лишь целестинкам и сестрам более высокого ранга.
- Кто-нибудь меня слышит? – начала она. – Мне нужно поговорить с почтенной канониссой Галатеей из Ордена Пресвятой…
- Мирия, - протрещал голос Галатеи через маску-говоритель. Имя старшей сестры было произнесено, как бранное слово. – Если ты хочешь покаяться, то уже поздно. Да ты и сама понимаешь, что теперь ты никто иная, как дезертир.
Изабелла пропустила мимо ушей упрек.
- Как… как она ответила так быстро? Такое сообщение должно идти часы…
- Угомони свою сестру, Мирия, - оборвала канонисса. – Глянь на запад. Твой приговор уже летит к тебе на быстрых крыльях, заблудшая.
Верити взглянула в одно из оконных разрезов.
- Кажется, я что-то вижу. В рассветном небе что-то блестит, - она обернулась к Мирии. – Авиация?
- Войска репрессалии движутся к твоему местоположению, старшая сестра, - продолжила Галатея. – Как только я поняла, что ты намеренно пошла против моих приказов, я подала капитану «Меркуцио» запрос просканировать с орбиты местность вокруг Метис Сити. И его наблюдательные сервиторы засекли тот аэростат, на котором ты тайком направлялась к пустошам.
- Каждому моему поступку есть оправдание, - заверила Мирия. – Я вышла на связь как раз для того, чтобы проинформировать о моем местоположении…