На борту того корабля были Сёстры Битвы, и с ними пришла Целестина, Святая Во Плоти. Под прекрасными золотыми стягами, Целестина и её отряды спешили на Войну Веры, чтобы покарать еретическую секту «Фелис Салутас», но по прихоти небес их забросило сюда. Говорят, прежде чем оставить Неву позади, Целестина задержалась ровно настолько, сколько потребовалось её навигаторам проложить новый курс, но для планеты это было спасение, дарованное слугой самого Императора.
Междоусобные конфликты и волны убийств, захлестнувшие теократическую элиту Невы в годы изоляции, тотчас прекратились. Как никогда расцвели часовни и всевозможные общества, что возносили свои молитвы Императору. У жителей планеты появилась новая цель, и эта цель - паломничество.
Монастырь ордена Пресвятой Девы Мученицы был на Неве не единственным, но самым большим и, безусловно, самым обустроенным. Его башня из медово-жёлтого камня, обнаруженного в экваториальных пустынях, буквально сияла в лучах заходящего солнца. С верхних ярусов монастыря можно было любоваться изящной дугой норокской бухты, её белоснежным песчаным пляжем, повторяющим изгибы улиц и бульваров.
В любой другой момент, такая красота нашла бы отклик в душе сестры Мирии, но сегодня это зрелище ее не трогало. День шёл на убыль. Стоя у зубчатой ограды балкона, Мирия глядела на норокские соборы и группки местных жителей, но не видела их. Секунды растворялись в плавном движении теней, отбрасываемых городом, словно огромными солнечными часами. Мрачная ухмылка пробежала по её губам, когда Мирия вспомнила свои слова, сказанные капитану «Королуса». Твою жизнь можно мерить секундами. Может, это скорее о ней самой, чем о нём? Время, когда канонисса вызовет Мирию и потребует ответить за все ошибки, стремительно приближалось.
Её взгляд опустился на площадь перед воротами монастыря. Там стонали кающиеся грешники, одетые в шерстяные рубахи и утыканные рыболовными крючками. Некоторые выли, нараспев читая стихи имперского кредо, тогда как другие взялись за отлов тех членов публики, кому не посчастливилось замешкаться, громко выражая своё неодобрение. Бичеватели орали на детей, носивших неправильную одежду, а рядом стояли люди со свечами на древках.
Мирия нахмурилась. Часть обрядов, проходивших внизу, была ей знакома. Сестра Битвы узнала церемонию Второй Жертвы Колчанов, литанию против страха и одну из малых молитв святой Саббат, но раздавались и другие песни, странные, незнакомые, они резали слух. Кающиеся несли иконы, наполненные кроваво-красными изображениями, и совершенно неожиданно, перед мысленным взором Мирии возникло безжизненное лицо Леты. Рана на её горле открывалась как второй, окровавленный рот.
- У них здесь всё по-другому, - вечерний бриз донёс до неё голос Кассандры. Подойдя поближе, она кивнула в сторону людей на площади: - Я не видела ничего подобного на других планетах.
Усилием воли Мирия выбросила из головы дурные мысли.
- Я тоже. Как и ты, я впервые на Неве. Просто каждый мир, освещаемый светом Императора, следует Его пути по-своему.
- Конечно, - Кассандра тоже подошла к краю балкона, - Но некоторые делают это с бОльшим рвением, чем другие.
Старшая сестра пристально посмотрела на неё.
- Мне показалось, или я услышала беспокойство в твоём голосе?
Из уст другого командующего отделением такое замечание звучало бы как предостережение, но в случае с Мирией это было скорее приглашением к дальнейшей беседе. Командир Кассандры искала и уважала честность в женщинах, бок о бок с которыми она служила церкви.
- Мне неприятно об этом говорить, но я слышала, что в наименее … культурных уголках Норока женщины ещё до рождения калечат и убивают своего третьего ребёнка, если это девочка. И что это обряд какого-то тайного и очень древнего культа.
- Не нам решать, правильно они живут или нет, - ответила Мирия. – Почитание Бога-Императора должно переплетаться с обычаями каждой планеты. В этом и состоит задача Экклезиархии. А неприятные отклонения в верованиях неизбежны.
- Тогда невцам повезло, что на путь истинный их наставляет наш орден.
- Я никогда не задумывалась об удаче, - сдержанно сказала Мирия. – Веры вполне хватает.
- Но не хватает, чтобы найти Вона, - угрюмо ответила Кассандра. – Он обвёл нас вокруг пальца как последних дур.
Мирия посмотрела на свою подчинённую.
- Именно. Но не кори себя, сестра. Прибереги эту радость для канониссы Галатеи.
- Вы давно с нею знакомы, да?
Кивок.
- Когда-то она была моей старшей сестрой, когда я была как ты сейчас. Беспримерный воин и истинная продолжательница дела святой Катерины, но, по мне, ей не хватало капли внутренней гибкости. Мы очень часто спорили о сути нашего кредо.
Кассандра заговорила, и в её голосе не было страха:
- Как Вы думаете, что с нами будет?
- Будет расплата за нашу ошибку, в этом можешь не сомневаться, - в душе Мирия уже хотела покаяться во всём и броситься на меч, предпочитая забрать с собой всю вину за побег Вона, чем губить заодно Кассандру, Порцию, Изабеллу и бедную Иону.
Её сестра крепко сжала камень, будто собиралась выдавить из него ответ.
- Я всё ломаю голову с этим изменником, старшая сестра. Во имя Трона, как он смог просто раствориться в воздухе? Спасательная капсула, которую Вон украл с «Меркуцио», на грузовой платформе, да его и самого там видели. А на единственном судне, куда он мог пересесть, на этой расшатанной шаланде, мы были, - она тряхнула головой. – Может…может быть, он до сих прячется на орбитальной платформе? Дожидается судна, способного к варп-прыжкам, чтобы улизнуть?
- Нет, - отрезала Мирия. – На станции множество суборбитальных судов. Вон взял одно и спустился на планету, сюда. Это единственное объяснение.
- На Неву? Но это же бессмысленно. Он – беглец, его лицо известно каждому в этом секторе. Любой здравомыслящий человек первым делом постарался бы поскорее сбежать из этого субсектора.
- Это вполне осмысленно для Вона, сестра. В своей бесконечной самонадеянности этот колдун уверен, что сможет спрятаться в чистом поле. Попомни мои слова, у Торриса Вона никогда и в мыслях не было покинуть Неву. Он всеми силами стремился попасть сюда.
Кассандра покачала головой.
- Но зачем? Зачем идти на такой риск быть обнаруженным?
Солнце полностью скрылось за Заслонным Хребтом, и Мирия пошла прочь с балкона.
- Когда мы узнаем ответ на этот вопрос, тогда мы и найдём Вона, - она подозвала свою боевую сестру. – Идём. Канонисса ждёт нас.
Огни Норока давно растворились за кормой, и катер, покачиваясь, на полном ходу взбирался и соскальзывал с гребней волн. Первый помощник поднялся на неопрятный, раскачивающийся мостик и кивнул матросу на вахте.
- Спит, - прошептал он, и матрос сразу понял, о ком речь. – Крепко заснул, но я всё же побуду рядом.
Матрос облизнул сухие губы, нечаянно оглянувшись назад. Туда, в открытый проём люка, на фигуру под рваным одеялом. На маленьком рыболовном катере стало как-то душно и мрачно после того, как на борт взошёл этот пассажир.
- Поспать бы, - пробормотал матрос. – Ребят мучают кошмары с тех пор, как мы вышли из порта, во всяком случае, они так говорят. Мерещится что-то. Шепчут, он колдун, и я с ними согласен.
Первый помощник сонно моргнул: он тоже был очень утомлен.
- Оставь свои мысли при себе. Держи курс и помалкивай, парень. Так-то лучше. Разберёмся с этим по-быстрому, и всё закончится.
- Конечно… - слова застряли в пересохшем горле. Снаружи, прямо перед носом катера, из океана вздымалась колоссальная тень.
Острозуб, ужасный как Хаос, но вдвое голоднее. Матрос никогда не видел рыбы настолько огромной и смертоносной. Даже в портовых пабах со стенами, увешанными гигантскими головами и челюстями.
В панике он крутанул штурвал, круто поворачивая судно, пытаясь отвернуть его от оскалившейся пасти острозуба. Ледяная вода плескалась в необъятной глотке. Существо вот-вот должно было целиком проглотить судёнышко.