Владимир Де Ланге
Вера и рыцарь ее сердца. Книга пятая. Седьмое небо
Часть 1
Глава 1
– Мама, ну и зачем ты купила эту вонючую рыбу? Ты это сделала нарочно? Ты ведь знаешь, что запах рыбы я на дух не переношу!.. Зачем покупать рыбу, да ещё «свежемороженые» спинки минтая, когда можно купить мясной фарш и сделать котлетки?!
– Так, дочь моя, на переправе за килограмм спинок минтая я заплатила всего 4 рубля, это всё, что имелось в моём кошельке, а мясной фарш на рынке не продают чайными ложками, по 4 рубля за ложку!.. Мы не баре, не на мармеладе выросли, нам и минтай – деликатес! Наедимся на сон грядущий, на радость папе Карло и на зависть всем буржуям! Вот представь себе, как мы с тобой нищие, бездомные, голодранцы, а тут на тебе, и крыша над головой, и постель мягкая, да ещё на ужин – рыба в собственном соку!
– А не надо и представлять, мы уже и так как голодранцы, три дня едим рис с квашеной капустой, а теперь на рыбьи потроха переключились!.. Я ужинать не буду, не хочу рыбьей костью подавиться! Таня тоже на сеновале Витьку сеном кормила, он у неё телёночком был, а ты потом из его горла соломину вытаскивала. Или забыла?.. Нет уж, увольте, голодовка у меня.
– Минтай без костей! – прокричала Вера вслед уходящей из кухни дочери и поспешила в зал, чтобы быстренько переодеться и заняться приготовлением ужина.
Вера со старшей дочерью уже три месяца жили в пригороде Калининграда на съёмной двухкомнатной квартире, где она заняла зал, а Катя – комнату с выходом на балкон. В тот вечер женщина была очень голодна, поэтому не обижалась на дочь, а, переодевшись, отправилась на кухню готовить рыбу в собственном соку, как готовили карасей в татарской деревне, расположенной на болотах.
Спинки минтая, протушенные в сковородке с остатками подсолнечного масла, были уже на вид умопомрачительно аппетитны. Вера не переставала радоваться своему везению, потому что купить целый килограмм минтая всего за 4 рубля не каждому участковому педиатру удаётся! Конечно, если бы она ещё и «зайцем» проехала на автобусе, то к рыбе подавался бы и хлеб, но и без хлеба ужин намечался сытный и дешёвый.
В тот вечер она ела без всяких приличий, прямо со сковородки, и, почувствовав приятную сытость, накрыла сковороду тарелкой и положила на неё тот единственный ломтик хлеба, который затерялся в хлебнице.
Замечено, что сытому человеку и посуду мыть в удовольствие, а ночью снятся хорошие сны.
В хорошем настроении женщина отправилась в зал. Проходя мимо дверей Катиной спальни, она бросила через плечо фразу, которая должна была освежить память дочери, п то она видимо забыла, почему они живут впроголодь.
– Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала.
Раскладной диван у окна скрипел нещадно, поэтому, забравшись под одеяло, Вера лежала смирно, стараясь как можно быстрее заснуть. Но в последнее время её сну мешали тяжкие думы, которые ворочались в голове, вороша былые события, чтобы к рассвету лишить её всякой надежды на перемены к лучшему.
***
Вера сбежала из Андрюшина в Калининград с хорошим запасом стартовой энергии, начать жизнь сначала в уверенности, что дважды она не наступит на одни и те же грабли, ибо отучилась лезть на рожон. Но проходили месяцы, и теперь её житие-бытие напоминало заезженную пластинку, которая крутилась вхолостую, изменялись только даты в календаре.
Калининград, основанный рыцарями Тевтонского ордена ещё в XIII веке, имел две истории: до 1945 года и после. Приезжему человеку могло показаться, что старая история города прошла, а новая ещё не началась, поэтому люди на улицах сторонились друг друга, как пришельцы из других земель, и даже дворняжки поглядывали на своих четвероногих сородичей с подозрением, а на людей – без всякого доверия.
Вера тоже не собиралась открывать кому-либо свою судьбу, как и причину переезда на западную окраину России из таёжной деревни. Она старалась стать востребованным специалистом и, как следствие, получить от города собственное жильё.
В пригородном городке Гурьевске нуждались в детских врачах. Уже на второй день после приезда в Калининград Вера начала обслуживать сразу два педиатрических участка, а на третий – она сняла квартиру. Привычный труд помогал ей иметь хоть какое-то удовлетворение от новой жизни, и двухкомнатная квартира давала возможность тосковать в одиночестве, спасаясь от мокрой прибалтийской погоды и от неприязни к ней главного бухгалтера, ибо неприятные моменты имеют право на повтор.
Отсыревшие от дождей ветры продували одежду насквозь, от них негде было бедному прохожему укрыться. Вера бегала по участку, обслуживая больных детей, и постоянно мёрзла, поэтому, зайдя в частный дом, где находилась бухгалтерия больницы, обрадовалась возможности согреться, пока оформлялся её официальный приём на работу.