— Порошу, довезите меня до больницы! — с придыханием взмолился японец. —
Меня избили и ограбили! Умоляю!
— Ладно, садись, парень, — сжалился водитель.
— С удовольствием, — прошептал японец, выставив из-за спины руку с
пистолетом. — Живо из машины! Руки за голову!
Мужчина испуганно выполнил требование. Тремор ткнул пистолетом ему в
спину:
— Ну, пошел вперед!
Уведя водителя в переулок, японец отобрал у него ключи и, не церемонясь, пристрелил незнакомца. Безликий помог Тремору погрузить в фургон Пилигрима.
Японец сел за руль, Тасия села рядом с ним, Безликий остался в кузове вместе с
добычей. Тремор со всей силы нажал на газ. Он успел выехать из города до того, как
мосты в этой части Нью-Йорка перекрыли, а полиция получила приказ останавливать
всех с похожими приметами. Они гнали практически без остановок, не считая
заправок, до самого Мичигана. Лишь в маленьком городишке на берегу реки Детройт
они сделали остановку. Тасия немного перевязала раны Аарона Фьюри, чтобы
пленный не умер от потери крови. Пилигрим не приходил в себя. Украв одежду у
первых встречных, анархисты зашли в ближайший бар перекусить, — правда, Безликий забрал еду с собой и поел в машине, не желая показывать своего лица, —
после чего «Черные драконы» немного отдохнули в фургоне. Им оставалось только
вернуться на базу.
* * *
— Пилигрим. Аарон Фьюри. Я знаю: ты уже пришел в себя, — шептал Тремор, склоняясь над пленным. — Хотел с тобой по-хорошему, типа, ты уже и так ранен, а
ты… Не хочешь говорить с нами — так мы заставим.
Аарон лежал в темном и сыром подвальном помещении на холодном полу в
одних штанах, все его тело сочилось кровью. Тремор взял две пачки соли и одну за
другой разорвал их над над израненным телом Фьюри, обильно засыпав резанные и
рваные раны. Пленник пронзительно закричал, из его глаз брызнули слезы, он
корчился на полу и стонал сквозь стиснутые до боли зубы.
— Ну что, еще подсолить? — язвительно спросил Тремор. Наученный
собственными кошмарами, этот японец был мастером пыток, и сам процесс
причинения боли ему не просто откровенно нравился — будучи изощренным
изобретателем чужих мучений, он стал бесчувственным к собственной боли, как в
ужасающих снах, так и в реальной жизни. В этом было и одно из значений его
прозвища — он любил вызывать у захваченных врагов дрожь.
— Не-е-ет! Хватит!!! — взмолился Аарон Фьюри.
— Тогда говори: на кого ты работаешь?
— Не знаю имя, знаю прозвище — Бог… — теряя сознание от боли, прошептал
Пилигрим.
— Молодец, — похвалил Тремора Кэно, войдя в подвал. — Теперь избавь его от
мучений. Прикончи его — он более нам не нужен.
— Он только погоняло сказал… — удивился ниндзя. Кэно успокоил его:
— Этого достаточно. Настоящее имя мне известно — это Дагон.
Ниндзя выхватил из кармана метательное лезвие и всадил его в темя Аарона
Фьюри. Все мышцы убитого расслабились, по полу от его русой головы расползлась
лужа свежей крови.
— Дагон, — задумчиво повторил Кэно. — Известный гангстер… в прошлом. Он
вполне может быть лидером клана. Что ж, прикончить его будет гораздо проще, чем я
думал.
— У тебя есть план? — поинтересовался ниндзя.
— Именно.
— Какой?
— Скажу так: я знаю его слабость, — ответил Кэно.
— И что же это за слабость? — осведомился Тремор.
Кэно зловеще ухмыльнулся:
— Азартные игры.
* * *
Красочные огни подпольных казино заманивали людей в свои сети, как
мифические девы сирены мореплавателей, несмотря на любые риски. Спиртное, карты
и деньги были наркотиками во все времена, и игорная индустрия современного мира
рубила огромные прибыли на неконтролируемом азарте игроков, чему никак не
мешало отсутствие официального разрешения на эту деятельность. И самое крупное
из подпольных казино Нью-Йорка при ипподроме «Belmont Park» выглядело
потрясающе роскошно, в соответствии со своими доходами.
— Я вижу, Вы здесь впервые? — обратился охранник к мужчине в дорогом
бежевом костюме-тройке и рыжеволосой девушке в эффектном красном платье, которые только что вошли в ярко освещенный зал с бело-золотыми колоннами.
— Да, — ответил мужчина с хитрым блеском в прищуренных глазах.
— Что ж, добро пожаловать.
Мужчина взял свою спутницу под руку и повел ее вперед. Ее длинное красное
платье выглядело завораживающе, свет маняще играл на каждой складке, ярко-алая