работал с лазерами, ты в них шаришь! Так что потрудись сделать это.
— Я попробую, — сдался Джарек, решив не тягаться с упертым нравом вожака.
— Но я не обещаю… А где пацан, которого мы спасли вечером?
— На первом ярусе коротает время в компании моего байка. Кстати, пора бы его
допросить. Работай, дружище.
Джарек не нашел другого способа расслабиться, кроме как закурить.
* * *
Кобра сидел с туго связанными за спиной руками на стуле посреди темной
комнаты, которая, очевидно, исполняла функции гаража. Полки на стенах были
завалены деталями и инструментами, около входа стоял мотоцикл «Харлей-
Дэвидсон». У противоположной стены стоял еще один стул, на спинке которого
висела футболка с надписью: «Sturgis. Black Hills rally 1996». Она, судя по всему, была
сувениром, привезенным с байкерского слета в Стерджисе, проходившего пару
месяцев назад. Человек со шрамами, спасший Кобре жизнь, включил тусклые синие
лампы дневного света.
— Меня зовут Кэно, — сказал он, вглядываясь в серые глаза Кобры. — Я лидер
террористического клана «Черный дракон». Слышал о таком?
Кобра побледнел от страха.
— Знаю, — запинаясь, выговорил он. — Вас разыскивают в тридцати пяти
странах.
— Уяснил, с кем имеешь дело? Не будешь делать глупостей?
— Нет, — Кобра мотнул взмокшими светло-русыми волосами.
Главарь «Черных драконов» развязал ему руки. Парень принялся нервно тереть
похолодевшие и саднящие ладони.
— Значит, ты наркоторговец? — строго спросил Кэно и сел на стул, накрытый
футболкой.
— Да, — с замиранием сердца сознался Кобра. Отступать было некуда.
— На кого работал?
— На тех, кто платил, — простодушно отвечал парень. Кэно не понравился этот
ответ.
— Что знаешь о человеке по имени Мавадо? — грозно прорычал он, доставая из
футляров на поясе пару ножей. — Сотрудничал с кланом «Красный дракон»?
— Да нет же! — обливаясь потом, завопил Кобра. — Нет!
Кэно успокоился, на время спрятал ножи в ножны и строго спросил
наркоторговца:
— Зачем занялся этим?
— Чтобы заработать деньги на обучение в школе восточных единоборств, —
ответил Кобра, опустив глаза. Его сердце рвалось от страха из груди, как дикий зверь
из вольера. Он не знал, что от него хотят услышать и как в зависимости от ответов
может решиться его судьба.
— Что, неужели некому оплатить твое обучение?
Кобра нехотя прошептал:
— Я сирота…
— А устроиться на работу ты не мог?
— Мне всего семнадцать лет. Где я найду приличную работу в этом городе? У
меня и образования-то нет.
Кэно ничего не ответил. Кобра пытался избегать его взгляда, но террорист
вглядывался сквозь глаза в самую его душу.
— И долго ты торгуешь героином? Сколько жертв?
Кобра понурил голову и проговорил сквозь зубы:
— Я не знаю.
— То есть, ты не знаешь, сколько жизней ты погубил. Тебе все равно. Странное у
тебя мировоззрение. Ты веришь во что-нибудь?
— Я атеист! — резко ответил Кобра.
Кэно встал и начал расхаживать по помещению, глядя себе под ноги.
— Говорят, что, по сути, любое мировоззрение, — начал рассуждать он, —
основано на вере. Даже атеизм. Ведь его основное положение: «Высших сил нет», и
оно недоказуемо. Зато удобно, не так ли?
— А Вы верите во что-нибудь? — осведомился Кобра, не найдя никаких других
вариантов, что ответить.
— Я верю в свободу. Свобода — мой единственный идол, единственная вера, я
поклоняюсь ей, за нее проливаю кровь и за нее погибну, — Кэно резко метнул взгляд в
лицо Кобры: — Но ты отступил от темы! Даже моя «религия» предполагает наказание
за грехи, но атеизм — нет. Ты заслуживаешь кары, и ее боишься!
— Я не боюсь! — отчаянно выкрикнул Кобра.
— Если не боишься, зачем так кричать? Почему ты так нервничаешь? Да потому, что знаешь, что врешь! Причем не мне.
— Нет!
Но Кэно отвернулся, не реагируя на его попытки оправдаться.
— Ты боишься. Ты не можешь отстоять свои взгляды, свой образ жизни. Сам не
знаешь, что не веришь в себя. Вряд ли ты останешься среди нас…
Кобра оторопел. Угроза смерти нависла над ним, и даже ниже, чем недавно в
темном переулке.
— Почему? Я же анархист, — Кобра сорвал с себя куртку, демонстрируя черную
футболку со знаком анархии.
Кэно сел на стул и вновь взглянул в глаза парня. Кобре начало казаться, что
матерый террорист видит его всего насквозь и что перед ним невозможно скрыть ни
одной своей мысли.
— Мало быть анархистом, чтобы вступить в наши ряды, — заключил лидер
«Черных драконов». — Говорить легко. А мы действуем. Мы перевернем этот мир.
Анархизм — это целое учение, философия, состояние души. А ты ничего не видишь
дальше понятия «безвластие». Ты не подходишь нам.
Кобра сосредоточился. Страх готов был разорвать его безумствующее сердце.
Нужно было продолжать бороться — но знать бы, как…
— Что будет со мной, если я не подхожу?
— Отпустить тебя мы не сможем — ты сильно много знаешь о нас. Придется тебя
убить, — проговорил Кэно, и на его лице не дрогнул ни один мускул. Он уже клал
руку на рукоять ножа.
Кобра почувствовал, будто все его внутренности скрутило в один тугой узел, холодный пот окутал под одеждой все тело, к горлу подступила тошнота.
— Стойте! — закричал он со слезами на глазах. — Не надо! Если я ничего не
знаю об анархизме, то я очень хочу узнать! Я и статью Вашу читал! Я хочу научиться
быть одним из вас!
Кэно опустил руку.
— Почему тебе это так важно? Боишься смерти, слабак?
— Нет. Мне нужна свобода. Свобода и авторитет. Если бы у меня была свобода,
— все еще рыдая, Кобра перешел на крик, цепляясь за последний шанс отстоять себя,
— я бы не стал на этот проклятый путь наркоторговли!
Лицо Кэно ничуть не изменило каменного выражения. Кобре начало казаться, что
у этого жестокого человека вообще отсутствуют эмоции.
— Ты не сказал ничего нового, — заключил Кэно и встал в центре комнаты, глядя
в потолок. — Если бы у нас была свобода, все мы жили бы по-другому.
Синяя лампа дневного света озаряла изувеченное лицо анархиста, и Кобра
пристально вгляделся в глубокие старые шрамы. От правой брови не осталось почти
ничего — она была рассечена в четырех местах.
— Что у Вас с лицом? — нерешительно поинтересовался Кобра.
— Получил ранение в Афганистане, — не глядя в его сторону, ответил Кэно.
— Вы были в Афганистане? — удивленно переспросил парень.
Кэно опустил голову и тихо ответил:
— Проездом.
— Я прошу Вас помочь мне! — казалось, Кобра начал сходить с ума от страха и
отчаянья. — Вытащите меня из этого омута! Я умоляю…
— Ты сам выбрал эту участь, — сурово проговорил Кэно, — а теперь бежишь от
нее. Слабак. Сам-то колешься?
— Нет! — резко ответил Кобра, показав вены. — И не собираюсь!
— Ну, хоть в чем-то ты поступил правильно. А откуда такая страсть к восточным
единоборствам?
Кобра немного успокоился и заговорил увереннее:
— Сначала хотел научиться постоять за себя. Теперь совершенствую свои
навыки. Мечтаю испытать их в реальных условиях. Это в «Karate DoJo» я взял себе
псевдоним Кобра.
Кэно саркастично улыбнулся:
— Случайно не потому, что оружие кобры — яд? А что касается твоих навыков…
Хм… Ночью уже испытал. Не впечатляет. Ты весьма слаб духом. И ты нервничаешь, потому что не хочешь слушать эту правду.
— Знаешь, — помолчав минуту, продолжил он, — я позволю тебе остаться. Но
только потому, что знаю, что иначе ты пропадешь.
— Вы что, просто пожалели меня? — спросил Кобра с надеждой в голосе. Это
была безумная надежда на то, что в душе террориста еще осталось хоть что-то
человеческое.
— Лишь потому, — ответил Кэно с укоризной, — что ты хотя бы на словах
анархист. Иначе я бы тебя зарезал без разговоров. Надеюсь, среди нас ты поумнеешь.
Он выключил в гараже свет и ушел, заперев за собой дверь. Кобра остался
наедине со своими мрачными мыслями.