— Я думал, тебе нравится эта вещь, — подавлено произнес солист. — У тебя
даже на майке картинка к ней была…
— Под эту песню вы будете меня хоронить! — злобно заявил Кэно. — Но пока я
жив, сыграй «Blood brothers»! И принесите мне чего-нибудь поприличнее, чем это
пиво!
Рокер покорно выполнил заявку. К столу, за которым сидели Кэно, Кира и
Джарек, подошел сам бармен — высокий шотландец с длинными рыжими волосами и
бородой, собранной в косичку.
— Скотч тебя устроит, отец?
— Вполне, — холодно ответил Кэно и откусил кусок мяса от зажаренного
индюшиного окорока.
Бармен ушел.
— Он косит под викинга? — спросила Кира, глядя ему вслед.
— Не знаю, когда как, — ответил Кэно. — Вообще, он родился в Шотландии, и
зовут его Коннор. Какое прозвище могли мы ему дать? Конечно же, Горец.
— Горец? — переспросила Кира. — Забавно.
— Мне бы еще покурить, — проговорил Кэно.
Горец принес бутылку виски, бокалы, сигары и пепельницу. Кира допила пиво и
небрежно поставила кружку. Ее начинала угнетать обстановка этого места.
— Значит, Джарек прямо серьезно подходил к разработке нашего герба? —
поинтересовалась она, пытаясь отвлечься.
— Нет, мы просто передрали его у «Красных драконов»! — со злым сарказмом
ответил Кэно, швырнув окорок индейки обратно на тарелку. В его душе вскипела
ярость, однако он вовремя отдал себе отчет: — …Ох, детка, не бери близко к сердцу.
Это старая тема.
Кира положила одну руку ему плечо, второй рукой взяла его за ремень брюк. Она
придвинулась к нему ближе, готовясь долго слушать его низкий, грубый, но
завораживающий голос.
— Так вот. Знаешь, что меня бесило, когда я только попал в этот клан, еще
пацаном? Что у нас не было собственной символики! Просто перекрашенная эмблема
«Красных драконов»! Даже Мастера это особенно не парило — типа, дракон же, символ свободы выбора и силы духа. Но это же их мудацкий герб…
— И твоя инициатива была его сменить?
— Моя. Но воплощал Джарек. Эй, мудак, слышишь, мы тебя не забыли! — Кэно
иронично усмехнулся обиженному другу. — Так вот, у тех дракон был один, большой, оскаленный — типа как их сила и власть. У нас их два одинаковых и, в общем, не
грозных — как равенство и сотрудничество. А между ними кинжал, который еще и
похож на крест — крест на могиле тех, кто пал за наши идеи — это знак того, что мы
готовы пойти на все во имя анархии! Кстати, черные флаги анархистов и черный цвет
на нашей символике — не только знак отрицания власти. Черный цвет — цвет
анархизма с 1880 года. Это и отрицание всех проявлений власти, и
противоположность белому флагу — никакой сдачи на милость победителя, никогда
никакой капитуляции! Ну, и еще траур по всем, кто сражался и умирал в бою за
идеалы анархистов.
— А красный цвет? Вы ведь все равно его оставили, хотя это цвет врагов.
Лицо Кэно стало мрачным и угрюмым.
— Есть какие-то теории, что красный — цвет интеллекта. Ведь мы, пусть и
экстремисты, но за разумную свободу. Это энергия, сила, агрессия, адресованная
нынешнему строю и нынешней гребаной власти! А еще это кровь, которая была
пролита и которую еще придется пролить за все, во что мы верим, — Кэно встал из-за
стола и поднял бокал со словами: — За свободу! За анархию! За «Черных драконов»!
— Кэно пьет! — торжествующе закричал во все горло Джарек. — Ура-а-а!
— Vivat anarchia! — взревел на весь бар Кэно. Послышался звон кружек и
бокалов, тонущий во тьме выкриков множества анархистов:
— За Кэно! Vivat anarchia! Ура-а-а!
— Можно мне сигару? — спросила Кира, допив скотч.
— Советую бросить курить, детка, — с тоской глядя ей в глаза, ответил главарь, вновь принимаясь за недоеденный жирный окорок.
— Но ты-то не бросаешь. И говоришь, что никто не вправе тебе что-то указывать, заставлять тебя.
— Я не заставляю, я просто дал совет, — уточнил Кэно, протягивая ей сигару. —
Мне не хочется, чтобы ты сокращала свою жизнь. Впрочем, твоя воля.
— Так печешься обо мне — хоть бы раз свою жизнь пожалел!
— Что толку? Все равно меня убьют.
— Да ладно тебе! Ты сам профессиональный убийца.
— Убьют, Кира, убьют. Я это точно знаю, детка. Всех нас найдут, рано или
поздно. Твой портрет пока еще не висит на каждой доске объявлений с надписью:
«Особо опасна. Розыск. Живой или мертвой». Вот и живи себе спокойно, наслаждайся
жизнью.
— Кира-Кира! — посмеиваясь, промолвил Джарек. — Рыжая ты дура!