принимают таким, какой ты есть — это свобода.
— И все? Такая простая истина? К этому сводится вся твоя анархическая
философия?
— Тебе не нравится?
— Нет, я в восторге. Только удивительно, что все оказалось так просто…
— Да, просто. Очень просто. Только попробуй заставить мир вразумить эту
элементарную истину?! Проклятье! Я бы не злился весь свет, если бы не понимал, как
это сложно, мать его! Жизнь показала, что вбить людям в голову куда более заумные
принципы гораздо проще. Проще заставить их подчиняться, чем научить их ценить
собственное мнение и бороться за него! Суки! Многие сами добровольно принимают
чужие стереотипы. Конечно, управлять серой толпой, тупой однородной массой
гораздо удобнее! Черт бы побрал весь этот мир! Да только кто вообще первый решил, что нужно управлять?! Что меньшинство должно подчиняться большинству?! Кому
понадобилась эта галиматья?! Какому сучьему сыну?! Все самое худшее в истории
было законным, все зло исходило и исходит от власти! Все угнетения, все
неравенства, все войны, и прочее… Никто не знает, кто придумал власть, да только
никто уже не помнит, что все может быть иначе! А может! Можно добровольно
сотрудничать, по своей инициативе! И слышать всех! Ведь когда-то так было… —
Кэно привел дыхание в норму после вспышки ярости и попытался взять контроль над
собой. — Ты права, детка. Мы воюем за такую простую, элементарную истину. Мы не
первые в этом деле и не последние. Но сколько народу погибло за нее? Статистики
нет, не выгодно считать! А только борются против войны, против терроризма…
Мрази! И неужели никому не дано понять, что гораздо проще было бы один-
единственный раз услышать нас? Позволить нам показать всему гребаному миру, как
можно!
Кира подавленно замолчала. Молчал и Кэно. Тишину разрушил голос Джарека, который только что вернулся за их столик:
— Думаю, ее вопрос в том, что если наша цель — какая-то обобщенная, абстрактная, то как же тогда за нее сражаться?
— Я все по делу. Эта абстрактная цель — это суть цели вполне конкретной! —
сказал Кэно и подмигнул Кире левым глазом. — И эта цель неоднократно находилась
у нас под ногами.
— Земля, — бросил Джарек с усмешкой. — Типа, только мертвые свободны.
— Нашел, над чем шутить, гребаный ты идиот! — выкрикнул Кэно и тут же, понизив голос, прошептал: — Мы же хотим создать свое государство.
Кира замерла, удивившись такой нерешительной подаче этого заявления:
— Это я знаю. Но в чем проблема с этой целью?
— Остров. Я уже говорил тебе, детка, что анархистам близка пиратская любовь к
свободе. Но я не рассказывал, что именно пираты основали на острове первое
анархическое государство. Мы просто последуем их примеру. Когда закончится война
с «Красным драконом» и у нас будет достаточно людей и оружия. В конце концов, когда этих придурков из Конгресса окончательно достанет наш террор, они отдадут
нам остров. Остров Генеральных штатов.
— Почему он? Не то, чтобы я что-то возражала, но… На глазах же у всего мира.
— После всего, что было между нами и «Красными драконами», не может быть
других вариантов, кроме как поднимать победное знамя над их землей. Пока что их.
Это непременно должен быть Нью-Йорк.
— У тебя точно хватит денег на оружие? — настороженно осведомился Джарек.
— Никто не знает, сколько еще нам придется воевать с Мавадо. Сколько денег у нас
сейчас?
— Нисколько, — ответил Кэно, не глядя на его лицо.
— Ладно, Кэно, — смеясь и похлопывая его по плечу, сказал Джарек, — я
серьезно спрашиваю.
— Я серьезно отвечаю, — как ни в чем не бывало, ответил вожак, так и не
оборачивая на него взгляд. — Я ввязался в очень рискованную авантюру. Исход
однозначный: либо все — либо ничего…
Джарек небрежно поставил бокал на стол, разлив половину его содержимого. Он
был поражен настолько, что у него начался нервный тик — правый глаз задергался.
— Ты в своем уме? — с усилием выговорил он. — Что ты сделал?
— Я закупил на деньги АЧК комплекс зданий в центре Нью-Йорка, — отвечал
Кэно, неуместно улыбаясь.
— На какой хер тебе это надо? — недоумевал Джарек, закрывая рукой правый
глаз, который продолжал дергаться.
— Мне-то эти три небоскреба нужны, как собаке пятая нога, — признался Кэно,
— обычные офисные помещения. Вот застраховал здания на кругленькую сумму от