Вера. Не решусь спросить, что они замышляют... Ох, почему здесь нет Алексея!
Председатель. Князь, это ценнейшие сведения. Ты прав, Михаил: завтра будет слишком поздно. Прочти.
Михаил. Ага! Ломоть хлеба для голодающего народа. Опять людям головы дурят сладкой ложью. (Рвет документ.) Все должно быть решено сегодня ночью. Я ему не верю. Разве он стал бы цепляться за корону, если бы любил людей? Но как мы доберемся до него? И будем ли мы, кто не мог вынести плетей его отца, страдать от кнутов сына? Никогда! Все это ложь; все уничтожить!
Князь Павел. Вот ключ от потайной двери во дворец. (Передает ключ.)
Председатель. Князь, мы перед вами в долгу.
Князь Павел (с улыбкой). Обычное состояние для нигилистов.
Михаил. Да, но теперь мы с лихвой выплачиваем наши долги. Два императора за одну неделю! Это уравнивает все счета. Мы добавили бы и премьер-министра, кабы вы не пришли.
Князь Павел. Как жаль, что вы это сказали! Это лишает мой визит живописного антуража и духа приключений. Я думал, что рискую своей головой, когда прихожу сюда, а вы говорите, что я спас ее. Впрочем, если человек пытается искать романтику в современной жизни, его неизменно ждет разочарование.
Михаил. Потерять голову не слишком романтично.
Князь Павел. Нет, но часто бывает безумно скучно сохранять ее на плечах. Вам иногда так не кажется? (Часы бьют шесть раз.)
Вера (опускается в кресло). Ох, время прошло! Время прошло!
Михаил (обращаясь к председателю). Помните: завтра будет поздно.
Председатель. Братья, час настал. Кто из нас отсутствует?
Заговорщики. Алексей! Алексей!
Председатель. Михаил, зачитай правило номер семь.
Михаил. «Ежели любой из братьев не подчинится вызову на собрание, председатель расследует обстоятельства его вины».
Председатель. Какие есть доказательства вины нашего брата Алексея?
Заговорщики. Он носит корону! Он носит корону!
Председатель. Михаил, зачитай пункт седьмой Революционного устава.
Михаил. «Между нигилистами и всеми, кто носит корону и стоит над своими согражданами, объявлена война не на жизнь, а на смерть».
Председатель. Братья, что скажете? Виновен ли царь Алексей или невиновен?
Все. Виновен!
Председатель. Каким будет наказание?
Все. Смерть!
Председатель. Давайте приготовим жребии; правосудие свершится сегодня ночью.
Князь Павел. Ага, это в самом деле интересно. Я уже начал опасаться, что собрания заговорщиков так же скучны, как судебные заседания.
Профессор Марфа. Моя сильная сторона — сочинение памфлетов, а не стрельба на поражение. Тем не менее цареубийство всегда имело место в истории.
Михаил. Если ваш пистолет так же безобиден, как ваше перо, этот юный тиран проживет долгую жизнь.
Князь Павел. Профессор, вы также должны помнить, что если вас схватят (а это вполне возможно) и повесят (а это несомненно), то не останется никого, кто будет читать ваши статьи.
Председатель. Братья, вы готовы?
Вера (встает). Постойте, постойте! Я хочу кое-что сказать.
Михаил (в сторону). Чума ее побери! Я знал, что до этого дойдет.
Вера. Этот юноша был нашим братом. Каждый вечер он рисковал своей жизнью и приходил сюда. Каждый вечер когда улицы кишели шпионами, и в каждом доме сидели доносчики. Он был воспитан как царский сын, но предпочел наше общество.
Председатель. Да, но под фальшивым именем. Он с самого начала лгал нам и продолжает лгать до сих пор.
Вера. Я готова поклясться в его честности. Здесь нет никого, кто не был бы тысячу раз обязан ему жизнью. Кто спас вас от ареста, пыток, кнута и гибели, когда сюда нагрянули царские ищейки... а теперь вы хотите убить его?
Михаил. Наш долг — истреблять любых тиранов!
Вера. Он не тиран. Я хорошо его знаю! Он любит народ.
Председатель. Мы его тоже знаем; он предатель.
Вера. Предатель? Три дня назад он мог предать каждого из вас, и тогда всех нас ждала бы виселица. Он подарил вам жизнь. Дайте ему немного времени — месяц, неделю, хотя бы несколько дней... но теперь? О Боже, не теперь!