Вера. Так было потому, что люди ничего не понимали. Но теперь мы, нигилисты, дали им вкусить от древа познания. Дни безгласных страданий для России закончены.
Михаил. Военное положение, Вера! Ты принесла страшную весть.
Председатель. Это смертный приговор для российской свободы.
Вера. Или сигнал к началу революции.
Михаил. Ты уверена, что это правда, Вера?
Вера. Вот манифест; я сама украла его на балу у юного дурачка, одного из секретарей князя Павла, которому его дали для переписывания. Поэтому я так задержалась.
Вера передает манифест Михаилу, который начинает читать.
Михаил. «Ради обеспечения общественной безопасности и по приказу государя, отца народа, в стране вводится военное положение». Отец народа!
Вера. О да! Отец, чье имя не будут чтить, чье царство станет республикой, чьи преступления не будут прощены, потому что он лишил нас хлеба насущного. С ним у нас никогда не будет ни славы, ни прав, ни величия.
Председатель. Должно быть, совет соберется завтра примерно в это же время. Манифест еще не подписан.
Алексей. Он не будет подписан, пока у меня есть язык, чтобы просить за народ.
Михаил. И пока у меня есть руки, которые могут убивать.
Вера. Военное положение! О господи, как легко для царя убивать свой народ тысячами, но мы не можем избавиться хотя бы от одной коронованной особы в Европе! Что за ужасное величие в этих людях, которое делает руку слабой, кинжал бессильным, а пистолетный выстрел безвредным? Разве они не мучаются от таких же страстей, как мы с вами, не страдают от таких же болезней, разве их плоть и кровь отличается от нашей? Что заставило бунтовщиков дрожать от страха в момент наивысшего кризиса в римской истории? Что расшатало нервы Гвидо, когда он должен был выступить как человек, выкованный из стали? Чума на этих глупцов из Неаполя, Берлина и Испании! Думаю, если бы я стояла лицом к лицу с одним из монархов, мое зрение было бы более ясным, прицел более точным и все мое тело наполнилось бы силой, которая мне не принадлежит. Только подумать, что стоит между нами и свободой в Европе! Несколько морщинистых немощных стариков, ковыляющих маразматиков, которых мальчишка мог бы задушить за один золотой дукат, а женщина — пронзить кинжалом ночью. Вот что отделяет нас от свободы, но теперь кажется, что человеческий дух мертв и несчастная земля устала вынашивать детей, иначе ни один венценосный пес не осквернял бы Божий мир своим присутствием.
Все. Испытай нас! Испытай нас! Испытай нас!
Михаил. Когда-нибудь мы тоже испытаем тебя, Вера.
Вера. Молю Бога, чтобы это случилось. Разве я не задушила в себе любые природные чувства, разве я не исполняю свою клятву?
Михаил (обращаясь к председателю). Военное положение, председатель! Нам нельзя терять времени. У нас остается двенадцать часов до заседания совета. Двенадцать часов! И за меньший срок можно низвергнуть правящую династию.
Председатель. Да, или расстаться со своей головой.
Михаил и председатель отходят в угол сцены, садятся и перешептываются. Вера берет манифест и читает его про себя. Алексей смотрит на нее и внезапно подходит к ней.
Алексей. Вера!
Вера. Алексей, ты здесь! Глупый мальчик, разве я не умоляла, чтобы ты оставался в стороне? Все мы обречены погибнуть до срока, обречены искупить страданием любое добро, которое мы совершаем. Но ты, с таким славным юным лицом, ты еще слишком молод, чтобы умереть.
Алексей. Человек никогда не бывает слишком молод, чтобы умереть за свою страну.
Вера. Почему ты приходишь сюда каждый вечер?
Алексей. Потому что я люблю народ.
Вера. Но твои товарищи-студенты, должно быть, гадают, где ты пропадаешь. Разве среди них нет предателей? Ты знаешь, какие бывают доносчики в университете. О, Алексей, ты должен уйти! Ты видишь, какими отчаянными сделало нас страдание. Здесь не место для такой доброй натуры, как твоя. Ты больше не должен приходить сюда.
Алексей. Почему ты так плохо думаешь обо мне? Почему я должен жить спокойно, когда мои братья страдают?
Вера. Однажды ты рассказывал мне о своей матери. Ты сказал, что любил ее. Подумай о ней, Алеша!
Алексей. Теперь у меня нет матери, кроме России; только она может дать мне жизнь или забрать мою жизнь. Сегодня я пришел сюда, чтобы увидеть тебя. Мне передали, что завтра ты уезжаешь в Новгород.