— Я бы хоть сейчас поехала, если бы мой братик не был таким сорванцом и мне бы не было нужды следить за ним до конца учебного года. А уж там мы как отправим его к бабушке с дедушкой, так я сразу и приеду. И может, я уговорю родителей позволить мне остаться с тобой на лето, а если будет возможно, то и подработаю там. Посмотрю на Санту-Эсмеральду.
— Скорее бы уж ты приехала, — облегчённо воскликнула Вера, — а то я так боюсь!
— Брось, я знаю, что всё будет хорошо, — попыталась успокоить её Марисоль. — И ты не первая сельская девушка, которая боится большого города. А вот приедешь, попривыкнешь и станешь ещё посмеиваться над нашим городком.
— Хи-хи-хи, нет, со мной такого не будет. Ты же знаешь, что я не зазнайка и вообще люблю тишину и покой, а в городе этого нет.
— Да знаю я, знаю. Ой, смотри, вон твой автобус разворачивается. Иди садись в него, устраивайся на ту работу, о которой ты мне говорила, и жди меня.
Подруги обнялись, немного подержались за руки для обмена таинственными силами истинной дружбы, и Вера вошла в пока ещё душный салон автобуса.
Глава 3
Сев возле окошка, она достала телефон и ещё раз посмотрела на сообщение, в котором было сказано, как добраться до дома сеньоры Мендес, — там Вера надеялась получить работу.
Увидев объявление на сайте с вакансиями, публикуемыми без посредников, в виде кадровых агентств, она решилась позвонить, так как объявление ей понравилось. Оно было следующим:
«В дом сеньоры Мендес требуется прилежная и уравновешенная помощница, не болтливая и знающая толк в домоводстве. Предоставляются комната для проживания и полноценное питание. Оплата удовлетворительная. Необходимые страховые и прочие отчисления гарантируются».
На звонок ответили женским голосом:
— Да? Я вас слушаю.
— Это сеньора Мендес? Меня зовут Вера Хименес. Я хотела бы спросить о работе в вашем доме.
— Госпожа Мендес этим вопросом не занимается. Меня же зовут сеньора Суарес — я управляю хозяйством этого дома. Сколько вам лет, каково семейное положение и откуда вы?
Вера ответила.
— Хорошо, мне нужно на вас посмотреть. Можете подъехать в любой день с 9 до 12 часов утра, но лучше не затягивать. До свидания.
— Но как… — Вера не успела спросить, куда ехать. Ей было известно только то, что это в Санта-Эсмеральде. Но тут она услышала звук уведомления о поступившем сообщении и, открыв его, увидела подробное объяснение того, как добраться до дома. Видимо, шаблон сообщения был заготовлен заранее, на такой случай.
В тот же день Вера посоветовалась с сеньорой Родригес и Марисолью, так как было немного боязно, но те не нашли ничего предосудительного ни в объявлении, ни в телефонном разговоре, только сеньора Родригес, покачав головой, в который раз сказала:
— А всё же лучше б ты осталась с нами. Анхель, ну что же ты молчишь, скажи тоже! — обратилась она к мужу.
— А я что? Разве я не говорил Вере сто раз, что мы рады её принять, но она вот надумала куда-то уезжать.
Однако у Веры была ещё одна причина уехать, кроме той, что она не хотела стеснять Родригесов и Флоресов, и не особо надеялась на какое-то изменение ситуации вокруг её бывшего дома. Она подумывала найти своего отца в Санта-Эсмеральде, хоть и не была уверена, что займётся этим, и потому никому не говорила, а только намекнула Марисоли на то, что, возможно, ей придётся разрешить одну очень важную загадку, касающуюся её отца. Марисоль не придала особенного значения этим словам, подумав, что подруга просто напускает таинственности, как это иногда любят делать девушки и женщины их городка под названием Три Енота. Но для Веры это было вполне серьёзно.
Дело в том, что её мать с самого детства Веры, ещё с тех времён, когда они жили одни, без дедушки (он переехал к ним только после смерти бабушки, вскоре после поступления Веры в школу), — с самого детства, мать очень неохотно говорила о Верином отце. А как-то раз, когда дочка подросла, поведала ей о том, что её отец был пропащим человеком и пьяницей, который их бросил, чтобы спокойно продолжать развлекаться и пьянствовать. С тех пор Вера предпочитала не думать об отце, считая, что раз ему приятнее веселиться вдали от семьи, то они не больно-то и плакать будут. Хотя всё же хотелось на него поглядеть! Однако уже после смерти матери, разговаривая как-то вечером с дедушкой за чашкой чая, она услышала от него вопрос: