– Лен, ты по другому вопросу, сама сказала… – осторожно напомнил Арсений, ставя перед ней пустую пепельницу.
– А, ну да. Вот что, Арсюша… Хочу вас всех в воскресенье познакомить с претендентом, так сказать, на мои руку и сердце. Ты не против, если мы смотрины на вашей даче устроим? На нейтральной территории как-то проще… Он мужик крутой, известный в городе адвокат, со связями, и тебе такое знакомство полезно будет!
– Да ради бога, Ленуся! Могла и не спрашивать! Лишь бы тебе хорошо было! Только учти, мы тебя за плохого не отдадим! Правда, Мышь?
– Правда… – улыбаясь, сказала Маша, вертя в руках так и не выпитую рюмку с коньяком.
В открывшуюся дверь кабинета тихо вплыла Алена с подносом, на котором стояли красивые кофейные чашки, сахарница, тонкий высокий кувшинчик со сливками, корзиночка с печеньем. Мило и приветливо улыбаясь, поставила перед Ленкой чашку с кофе, взяла в руки кувшинчик, наклонила над чашкой.
– Скажете, когда будет достаточно? – спросила ласково, тонкой струйкой наливая сливки в кофе.
– Спасибо, хватит… – так же мило улыбаясь, в тон ей ответила Ленка.
Еще раз одарив всех улыбкой, слишком любезной, чтобы быть хоть чуточку искренней, девушка медленно и красиво пошла к выходу. Ее длинная строгая коса горделиво покачивалась маятником из стороны в сторону, стройные тоненькие ножки старательно, по-модельному искривляясь, ступали шаг в шаг. Странно – выглядела она в этот момент действительно хрупкой, немного обиженной, но гордой девчушкой, которую хочется защитить, прижать к плечу, по голове погладить…
Они посидели у Арсения еще немного, потом Ленка, взглянув на большие настенные часы, резво соскочила со стула, заторопилась к выходу:
– Ну все, пока, Арсюша, до скорой встречи! Смотри не подведи меня, на воскресенье ничего больше не планируй!
– Я провожу… – остановила Маша собравшегося было идти за Ленкой Арсения.
– И как тебе Алена? – спросила Ленка нетерпеливо, как только они вышли из приемной.
– Да ничего! Я думала, хуже… Это хорошо, что она играет. Вот если б искренняя да по-настоящему влюбленная на ее месте сидела, это было бы плохо. А так… Раз играет, где-то все равно ошибется, как пить дать!
– Ну, не скажи… У искренней да влюбленной только любовь на уме, а у этой, я так думаю, конечная цель есть – свою личную жизнь устроить. Она им скоро окончательно и бесповоротно завладеет, понимаешь? Он совсем, совсем другой стал…
– Да я что-то особых перемен в нем не заметила, – беззаботно сказала Ленка, подходя к своей «девятке». Открыв дверь, со вздохом уселась на сиденье, успев пробормотать себе под нос: – Господи, когда ж я соберусь наконец машину поменять? Хоть бы меня устыдила, Мышь. Езжу на этой развалюхе, как чумичка последняя.
– Он совсем общаться со мной перестал, как будто наглухо стеной отгородился, – продолжила Маша, словно не слыша ее причитаний, – мы раньше часами могли говорить, ты ж знаешь… Он мне про все проблемы рассказывал. Переживаниями делился. Я все, все раньше про него знала! Помнишь, как он меня называл? Мой помойный контейнер…
– Эй, Мышонок… Ты что такое лепечешь, а? Это уже самоуничижением попахивает… Зачем тебе чужие помои нужны? Если этот контейнер один на двоих, общий, – тогда еще понятно. А так…
– Но мы же друзья!
– Арсений – не друг. Он муж твоей подруги. И моей, между прочим, тоже. Но мне, в отличие от тебя, его помои совершенно не нужны. А тебе, объясни, зачем?
– Ну как это зачем…
Маша замолчала. Смотрела испуганно на Ленку, будто ее уличили в чем-то постыдном. Ленка задумчиво достала из сумки поющий вызовом телефон, откинула крышку, поднесла к уху:
– Да…
И тут же вскинулась, запричитала скороговоркой:
– Да, да, еду, конечно! Давно в пути! В пробке стою, черт бы ее побрал. Скоро буду!
Торопливо повернув ключ зажигания, обернулась к Маше:
– Пока, Мышонок! Прости, опаздываю, у меня процесс через полчаса. Вечером созвонимся!
Маша проводила глазами отъехавшую машину, подождала, когда Ленка свернет за угол. Потом стала медленно подниматься в офис и на лестнице столкнулась с Аленой, ловко семенившей вниз по ступенькам. Девушка окинула ее с головы до ног летучим равнодушно-презрительным взглядом, отчего Маше, как обычно, стало не по себе. Уже на следующем лестничном марше на нее налетел спешивший Арсений, подхватил за локти, расплылся в улыбке:
– Прости, Мышь, чуть тебя не сбил… Я по делам, пока! До завтра!
– До завтра… – в спину ему успела сказать Маша.