– Чего же ты не стреляешь, Вера Лапа?
Она посмотрела на него и постаралась сосредоточится. Он расхохотался, а потом как заорет:
– Стреляй! Стреляй! Чего ждешь!
Вера стояла и целясь в него обливалась слезами и потом.
– Что не можешь? А ты думала убить человека так просто? Нет… Ты можешь меня ненавидеть, ты можешь желать моей смерти, но ты меня не убьешь! – вдруг, уверенно произнес Стас – скорее всего ты умрешь быстрее чем я.
Вере нужно было выстрелить и закончить все, но она не могла. Она стояла и не могла. Да, она была слабаком! Она не такая как он! Она не убийца! Ей было мерзко и противно. Она не может ничего. Она не смогла сохранить жизнь своему мужу, она не смогла защитить своего сына, она даже не может отказать Стефану в их замужестве! И месть ей не по зубам! Слезы застилали ее глаза, комок подступил к горлу. Она ощущала себя жертвой, хоть и находилась в роли охотника.
Пусть будет так! Вера опустила руки и швырнув пистолет в сторону бросилась бежать, под громкий хохот победителя – Стаса! Но выбегая за порог ее нога наступила в лужу бензина. Она остановилась как вкопанная. «Слаб тот, кто думает, что может победить меня! Он просто боится признаться, что уже проиграл» – пронеслось у нее в голове! Недолго думая, Вера развернулась к Стасу лицом. Вытащив три спички из коробка, она чиркнула ими, и они все разом вспыхнули. Стас замолчал, а она тихо и внятно произнесла:
– Ты не прав! Ты умрешь, а я останусь жить!
Бросив горящие спички перед собой в лужу бензина, она смотрела на расходящиеся ручейки огня. Словно змеи поползли языки пламени по комнате и вмиг охватили весь кабинет.
В последний раз Вера взглянула на человека исковеркавшего всю ее жизнь, изуродовавшего ее судьбу, и сейчас, с ужасом в глазах смотрящего на нее.
Выйдя из полыхающей огнем комнаты, она быстро спустилась вниз. Остановившись возле входной двери, она достала еще одну спичку, подожгла ее и опустила в коробок. Маленькая коробочка зашипела и вспыхнула! Дождавшись пока разгорятся сухие поленья в этом домике, она кинула горящую коробочку в бензин, который был разлит ею.
Когда она выбегала из дома, холл горел словно в аду. С отчаяния и перепугу Вера забыла одеть шубу, выбежала, в чем была – в одном свитере. Но холода женщина не чувствовала, она бежала, а перед глазами стоял огонь, и он подогревал ее изнутри! Месть – это сладкое чувство, хотя и горькое! Вера не пыталась оправдать свои действия, и ей совершенно не было жаль человека, который сейчас сгорит заживо. Она победила! Она смогла перешагнуть через себя и отомстить! Все закончилось! Теперь больше нет Стаса Орлова, теперь больше нет этих документов! Теперь больше нет этого дома! Теперь больше не будет бед! Она наконец-то поставила точку! Вера на миг остановилась и обернувшись увидела, как огонь охватил весь дом!
– Ну, вот и все! – прошептала Вера и погладила свой огромный живот.
Вдруг, раздался хлопок. Какая-то сила заставила Веру упасть на колени. Она почувствовала жжение между лопаток и подняла голову вверх. «Как странно – подумала она – сейчас сумерки, а небо такое голубое и чистое, словно днем…»
Стрелял в Веру Стас Орлов. Когда она убежала из дома, он в панике стал пытаться развязать веревки. Ему удалось высвободиться. Он, подняв пистолет, брошенный Верой на пол, раздвинул уже занявшиеся огнем шторы и открыл окно. Стас увидел тяжело бегущую женщину. Вера остановилась в тот самый момент, когда тот выпустил в нее пулю. Он выстрелил ей точно в спину, и она упала. Сам стрелявший не медлил ни секунды. Он взобрался на подоконник и хотел было прыгать, но тут раздался оглушительный взрыв! Стаса вынесло ударной волной наружу вместе с оконным стеклом. Он упал в холодный сугроб и обмяк.
Глава 27 «Ну, вот и все! А может быть нет?»
В палате реанимации и интенсивной терапии лежала темноволосая девушка. Она была подключена к аппарату ИВЛ и при каждом искусственным вдохе, раздавалось хриплое шуршание аппарата. Множество трубочек торчали из ее тела, а монитор, определяющий работу сердца, пикал тихо и монотонно.
Вдруг, глаза Веры распахнулись, а шкала на мониторе бешено запрыгала и запищала. Медсестра, дежурившая возле кровати Веры, подскочила и выбежала из палаты, оглушая всех своим криком:
– Врача! Врача!
Сердце девушки исступленно колотилось несколько секунд, в широко открытых глазах явно отражались языки пламени. Вдруг, из глаз Веры покатилась слеза, дорожка на мониторе натянулась как струна и пошла одной непрерывной линией. Сердце Веры остановилось. Она умерла.
Жизнь талантливой художницы Веры Орловой оборвалась внезапно. Она боролась за справедливость, она хотела отомстить своему обидчику и верила в то что это принесет ей пользу. Каждый волен распоряжаться своей судьбой так как считает нужным, и она сама выбрала этот путь, тогда он ей казался правильным, а кто-то посчитает иначе. Насколько справедливо и правильно Вера поступала в жизни судить только стороннему человеку. Соблюла ли то чему обучали ее учителя? Слушала ли она свое сердце или шла на поводу у других? Стала ли Вера жестче или все–таки нарушила грань между жесткостью и жестокостью, и не поэтому ли она ушла в мир иной? Кого винить? Стаса Орлова, потому что тот был алчен и беспощаден или может быть Вера так и не смогла расставить в своей жизни приоритеты? Нужно ли ей было становится сильным человеком, или может быть смотря сквозь стекла розовых очков было бы проще жить? Как разобраться своим ли путем она шла по жизни, тех ли людей выбирала в спутники, нужна ли ей была эта мимолетная слава или же ее призвание было в тихой семейной жизни? Нужно ли было доказывать свою значимость и таить зло или же лучше было бы простить обидчика и отпустить его? Как узнать, что главное в жизни? Что будет лучше для всех? И нужно ли подстраиваться под этих всех или может быть все–таки «для всех хорош не будешь» … В любом случае эта история закончилась так. А может быть это еще не конец?
Эпилог.
Пятнадцать лет спустя.
– Вера! Деточка! Садись в машину! – Крикнула Анастасия Ильинична Лапа. Но девушка, которой она кричала молча стояла и смотрела на три надгробных камня, где были запечатлены три счастливых лица – ее матери, ее отца и ее старшего брата.
– Она так похожа на мать –посмотрев на свою внучку через окно автомобиля произнесла бабушка.
– Угу – подтвердил муж Анастасии – такая же упрямая, как она!
– Нет – возразила женщина – Она вылитая Вера! Посмотри на нее!
Худенькая фигурка приближалась к ним на встречу. Темные волосы выбились из-под капюшона длинного пальто и развивались по ветру. Огромные глаза были наполнены слезами, словно льдинками в замерзшем озере, а губы сладко улыбались, будто не хотели тревожить родные сердца своей горечью. Анастасия Ильинична была права. Она очень похожа на свою мать и имя ей дали то же – Вера.
Маленькая пятнадцатилетняя Вера, развернулась на твердом сугробе снега и посмотрела туда откуда она пришла. После, она подняла руки вверх, взглянув в бездонное зимнее небо и во весь голос крикнула:
– Ты остаешься жить в моем сердце, мама! Ты жива! Слышишь! Жива! Вера остается жить!!!
Ее крик эхом пронесся по огромному кладбищу и распугал ворон, которые притаились в черных ветвях деревьев. Большие птицы слетели вниз и закружили над головой худощавой девушки, словно подтверждая ее восклицания.
Маленькая Вера была права. Она осталась жить вместо своей матери, а Вера Лапа, осталась жить в душе своей дочери. И хоть маленькая девочка никогда не видела свою мать, она твердо верила в то, что она жива! И живет она совсем рядом – в ее сердце.
В каждом из нас живет вера. Вера в будущее, вера в хорошее, вера в Бога и вера в любовь. В этом огромном мире, среди всех невзгод и неудач, среди смерти, насилия и войн, в наших душах всегда найдется место для веры. И при любой беде в сердце каждого из нас остается жить Вера.