Американские впечатления лишь частично отложились в рассказах и путевых заметках Пановой ("США, Нью-Орлеан, Улица Бурбонов", "Буффало. Всякая всячина", "Нью-Йорк. У старого художника", "Перемещенное лицо" и другие). Все многообразие наблюдений и встреч, связанных с этой большой поездкой Панова так и не успела объединить в нечто целое, хотя много раз в мыслях и разговорах возвращалась к этому путешествию.
Весной 1962 года вместе с А. Твардовским, А. Сурковым, М. Бажаном и Назымом Хикметом Панова участвовала в Международном конгрессе писателей и деятелей кино, радио и телевидения во Флоренции. Заседания конгресса, на который съехались писатели из двадцати шести европейских стран, проходили в Палаццо Веккио, старом дворце Медичи. Панова оставила несколько выразительных страниц, посвященных этому событию.
Творческие планы писательницы в шестидесятые годы еще больше раздвинулись: вместе с современными темами Панову увлекают сюжеты из русской истории; она работает в области драматургии и кинодраматургии, создает последнюю редакцию романа-сказки "Который час?", обдумывает план автобиографической книги, для которой исподволь накапливались заметки и материалы.
Летом 1967 года, после участия в работе IV Всесоюзного съезда советских писателей, Панова вернулась из Москвы в Ленинград крайне переутомленной, но продолжала работать, не соразмеряя сил и не щадя себя. Последствия оказались катастрофическими: Панова перенесла тяжелый инсульт, от которого так и не смогла оправиться до конца жизни. Однако и в эти последние годы, омраченные тяжкой болезнью, она проявила необыкновенную силу воли и способность к творчеству. Некоторые страницы ее мемуарной прозы были созданы именно в это время.
Вера Федоровна Панова скончалась 3 марта 1973 года и похоронена в Комарове под Ленинградом.
В рассказе "Трое мальчишек у ворот" Панова когда-то любовно описала "старинный дом на Марсовом поле, желтый, с белыми колоннами". Теперь на фасаде этого дома по Марсову полю, 7, установлена гранитная памятная доска, гласящая, что здесь с 1948 по 1970 год жила и работала писательница Вера Федоровна Панова. Одна из красивейших площадей Ленинграда навсегда приняла память о писательнице в свой строгий и стройный ансамбль.
Повестью "Спутники" (1945) начинается большая писательская судьба Веры Пановой, ее второе рождение. Многие восприняли эту повесть как литературный дебют. Тем разительнее было отточенное мастерство писательницы, уверенность ее манеры, самостоятельность художественной позиции. Все эти качества свидетельствовали о зрелости таланта.
Прочитав повесть "Спутники", А. Фадеев в 1946 году отметил в записной книжке: "Прекрасная, чистая и суровая, правдивая и поэтичная повесть"*.
_______________
* Ф а д е е в А. За тридцать лет. Избранные статьи, речи и письма о литературе и искусстве. М., 1957. С. 825.
В "Спутниках" рассказана рядовая и вместе с тем удивительная история небольшого коллектива военно-санитарного поезда. В первой же главе Панова вводит в повествование почти всех своих героев - их немного, они все на виду, но путь к душе каждого не так прост. Вместе с комиссаром Даниловым мы совершаем ночной обход мчащегося военно-санитарного поезда и глазами героя видим разных людей, присматриваемся к выражению их лиц, их манере держаться, их сложившимся отношениям друг с другом. Точка зрения Данилова, сквозь которую нам впервые открылся этот своеобразный автономный мир на колесах, освещает не только резкие, бросающиеся в глаза свойства окружающих, но, прежде всего, самого героя, его психологию, характер видения, отношение к происходящему.
Внутренний мир человека постепенно раздвигается, приобретает объемность и глубину. Переход от одного героя к другому - это одновременно переход в мир новых психологических измерений, индивидуальных оттенков, характерных подробностей. "Данилов", "Лена", "Доктор Белов", "Юлия Дмитриевна" - каждому герою посвящена специальная глава, и вместе с развитием сюжета незаметно перемещается психологический "фокус" повествования. "Спутники" строятся как цикл законченных портретных новелл, особым образом связанных и сопоставленных друг с другом. Среди них есть развернутые, проходящие через всю повесть, есть и совсем короткие человеческие истории. Все они по-своему, с разной степенью подробности и глубины, отвечают на один и тот же общий вопрос: что такое советский человек, как складывались судьбы и формировались типические характеры, в чем источник нравственной силы, проявленной самыми обыкновенными людьми в тяжкий момент истории.
Это были главные вопросы, стоявшие перед советской литературой сороковых годов. И Панова с особой заинтересованностью вникала в опыт предшественников и современников. В черновых набросках к статье "Заметки прозаика" (1952) она называла два произведения, глубоко повлиявшие на ее собственную работу: "Молодая гвардия" А. Фадеева и поэма А. Твардовского "Василий Теркин".
Панова вовремя заметила повести В. Овечкина, Б. Полевого, Э. Казакевича, П. Вершигоры, Г. Николаевой, несшие новое осмысление судьбы человека на войне. Она хорошо знала своих литературных спутников, и их опыт так или иначе переосмыслен в ее первых больших повестях и романах.
"Спутники" отмечены глубоким вниманием к тому, что составляет внутреннюю суть человеческих поступков.
Герои повести вошли в вагоны своего поезда уже сложившимися людьми. Панова и раскрывает их как вполне определившиеся индивидуальности. Прошлое широко включено в рассказ о настоящем, оно помогает лучше понять и оценить то, что руководит жизненным поведением Данилова, Лены Огородниковой, доктора Белова, Юлии Дмитриевны и других героев, соединенных вместе военной судьбой и проживших бок о бок четыре долгих военных года.
"Я не перестаю удивляться нашим людям, их терпению, трудолюбию, неиссякаемости их порыва. Удивляться и завидовать, и желать подражать им..." - записал в своем дневнике доктор Белов. В испытаниях войны он по-новому увидел советских людей и удивился им. То, что казалось неожиданностью, на самом деле было закономерным. Панова чутко уловила эту закономерность в многообразии целостного жизненного опыта своих героев.