По словам одного из героев романа, такие, как Листопад, "ничем не жертвуют, они за собой и долга-то не числят, они о долге и не думают, они со своей работой слиты органически, чуть ли не физически... Успех дела его личный успех, провал дела - его личный провал, и не из соображений карьеры, а потому, что ему вне его работы и жизни нет".
Писательница уловила, однако, и другие черты Листопада, которые перекрывают отчасти самые яркие и очевидные его достоинства. Секретарь горкома партии Макаров замечает в романе: "Да не всякому, видите ли, дан простор по его темпераменту... А Листопаду есть где разгуляться".
Сознание "простора", который открывается положением, породило в Листопаде преувеличенные представления о своей роли, своих правах, границах влияния и авторитета своей личности. Здесь во многом лежит причина его столкновений с Уздечкиным, выражающим в какой-то мере непосредственные интересы рабочей общественности в ее взаимоотношениях с администрацией.
На исходе сороковых годов Панова чутко уловила издержки "волевого" и авторитарного стиля руководства, хотя сильный характер Листопада ей несомненно нравился.
Советская литература в своем последующем развитии усилила критику сходного социально-психологического типа - достаточно назвать секретаря райкома Борзова в "Районных буднях" В. Овечкина, директора завода Дроздова в романе В. Дудинцева "Не хлебом единым" и других героев, переступавших принципиальную грань между единоначалием и единовластием в своих собственных или в узковедомственных интересах. Пановой принадлежит важное художественное открытие в эволюции этого характера, занимающего нашу литературу на протяжении нескольких десятилетий.
Развитием других линий романа Панова хотела передать прихотливое кружение человеческих судеб, противоречия разных индивидуальных интересов, отодвинутых войной на задний план, а в мирное время вновь настойчиво заявивших о себе. Так появляются в орбите большого производственного мира "Кружилихи" свои особые, малые человеческие миры: староуральский уклад потомственной рабочей семьи Веденеевых, быт заводской интеллигенции и людей, заброшенных на Урал эвакуацией, жизнь новых рабочих кварталов, шумное общежитие юнгородка, принявшего в свои стены самую юную поросль рабочего поколения Кружилихи.
Картина жизни, созданная Пановой в "Кружилихе", противостояла некоторым упрощенным схемам "производственного романа", подменявшего социально значимые конфликты и проблемы сугубо технологическими столкновениями и недоразумениями. В то же время этот роман продолжал литературные традиции первых пятилеток, сохраняя человека труда в центре художественного изображения жизни. Панова хорошо узнала рабочий индустриальный Урал в дни войны, сделавший все возможное и невозможное для Победы.
Время показало, что тема труда - генеральная в советской литературе неотделима от самых главных, коренных и злободневных вопросов общественной жизни, от истории и политики развивающегося социалистического общества. Вот почему роман "Кружилиха", созданный в русле этого направления и запечатлевший один из этапов нашей истории, продолжает жить и сегодня.
Повести Пановой "Ясный берег" (1949) и "Сережа" (1955) близки по материалу и тесно связаны одна с другой в сюжетном отношении. Их объединяют общие герои, место и время действия. Но по существу они строятся на разных художественных принципах и отражают разные этапы творческой эволюции автора.
В деревенских зарисовках "Ясного берега" есть талантливые и живые страницы, написанные с юмором и любовью. И вместе с тем в общем колорите повести проявилось нечто от районной идиллии, созданной, может быть, и с добрыми намерениями, но без достаточно трезвого представления об остроте реальных проблем, с которыми столкнулась послевоенная деревня. И в обрисовке героев ощутимо наметились две тенденции. Одна - идущая от непосредственного знания действительности, зорко подмеченных особенностей быта и психологии людей, и другая - восходящая к канонам той самой "бесконфликтной" литературы, которая по сути своей явно претила вкусам и взглядам автора "Спутников" и "Кружилихи".
Недостатки "Ясного берега" - сглаженность и облегченность - не есть исключительное качество одной только повести Пановой. Они характерны для определенной литературной обстановки и могут быть прослежены в еще более наглядной форме по ряду других произведений конца сороковых годов.
Однако именно в "Ясном береге" намечены исходная ситуация, очерки характеров, стилевая тональность повествования, оказавшиеся весьма перспективными в дальнейшем. Речь идет о взаимоотношениях директора совхоза Коростелева, молодой учительницы Марьяны и ее маленького сына основных персонажей будущей повести "Сережа". Главы, рисующие работу Марьяны с детьми, ее первые уроки в школе, ее отношения с сыном, ее душевные колебания перед вторым замужеством, - все это написано в "Ясном береге" с полным знанием психологии героев и обстоятельств их жизни.
Возникшая ситуация заключала в себе новую нравственную проблему, решение которой составило предмет особой повести. "Сережа" возник как продолжение и одновременно автополемика с "Ясным берегом" - тем более отчетливая, что она была осуществлена на прежнем жизненном материале. Изменились принципы освещения, и мир, населенный знакомыми героями, открылся с неожиданной объемностью и новизной.
Из эпизодической фигурки Сережа превратился в центральное лицо повести, средоточие ее основного психологического содержания. Весь мир теперь преломлен через "субъективность" очень маленького мальчика, окрашен его восприятием.
Вещественный мир открывается взгляду ребенка иначе, чем глазам взрослых, и Панова высоко ценит характерные подробности, доступные детскому взгляду. Именно через них писательница прокладывает путь к внутренней правде характера. Автор знает, конечно, о своем герое несравненно больше того, что он сам знает и может сказать о себе. Но это знание выражено сжато, в формах лаконичного и концентрированного повествования. Каждое слово взвешено, немногие подробности говорят о многом.