Бидон тоскливо шагал по улице. Настроение было препаршивое, денег в кармане нуль, а на пути как назло один за другим пивные ларьки. Эх, кто бы дал взаймы! До следующей зимы…
— Привет! — услышал он знакомый голосок, обернулся. Перед ним стояла улыбающаяся Вера. Впрочем, улыбались только губы, в карих глазах Бидон уловил отблески тоски.
Этой чего надо, подумал он зло. Чего доброго начнет стыдить, упрекать, что тогда поддался уговорам Люды и выкинул такое на дне рожденье Виталика. Бидон скривился, сейчас начнет уговаривать, чтобы он помог вернуть Виталика, как раньше делала Люда. Тогда ввязался и почувствовал себя полным дерьмом. Нет уж! Увольте! Больше я друзей не предаю!
— Ну здарова! — буркнул он.
— А чего такой злюка? — спросила Вера. Держала себя так непринужденно, что Бидон удивленно вгляделся в нее — не показалась ли тоска в глазах. Но нет! Глаза Веры по-прежнему оставались печальны. Но губы улыбались и говорили. — А! Знаю! Я вспомнила, как можно сделать тебя добрым! Идем!
Она повернулась и зашагала к пивному ларьку, туда, куда с тоской глядел Бидон. Бидон недоверчиво шагнул следом.
Вера уверенно подошла к ларьку, обернулась:
— Тебе какого взять?
Бидон разинул рот, и ей пришлось переспрашивать. Он с трудом вышел из ступора, буркнул:
— Да любого!
Вскоре они стояли за стойкой друг перед другом. На стойке стояли две полные кружки.
— Сколько я тебе должен? — спросил Бидон.
— Да ты что?! — сделала большие глаза Вера. — Как можно с друзей деньги брать!
Бидон пораженно покачал головой. Не знал верить или нет. Чтобы девка Виталика да сама пиво купила. Он осторожно взял кружку, отпил. Точно! Пиво!
— Ты чего такой недоверчивый!? — засмеялась Вера. — Ты пей! Господь завещал делиться с ближним!
Она подхватила кружку и отпила, вымазав губы в пене. Улыбнулась ему. Бидон разинул рот.
— Да ладно тебе так глядеть! — фыркнула Вера. — Квас это! Тебе пиво взяла, а себе квасу!
— Фу ты! — облегченно выдохнул Бидон. — Я уж думал оборотень какой! Чтобы Вера да пиво пила…
Он рассмеялся облегченно. Гулкий хохот напомнил Вере тот день, когда они познакомились с Виталиком. Она разом погрустнела.
Бидон поглядел на нее пристально, потом сказал тихо:
— А Виталик дурень, что тебя оставил!
— Не судите, да не судимы будете! — проговорила Вера, глядя ему в глаза.
— Да! Извини! — смутился Бидон. Вера еще не разу не видела, чтобы он так много смущался. Вообще не видала, как он смущается. И вот на тебе. За сегодня уже второй раз.
— Я просто хотела узнать, как он поживает! — задумчиво проговорила Вера.
— Да как поживает?! — бухнул Бидон. — Пьет все!
Тут же спохватился, заспешил оправдываясь:
— Даже мне показалось слишком. Неделю уже! И все один! А вчера с Людкой его видели… — опять смутился и замолк.
— Вы уж не оставляйте его! — попросила Вера. — Друзья ведь! Пообещай мне, что не оставишь его в беде!
— Конечно! — даже оскорбился Бидон. — Да чтобы я, да Виталю… Сегодня же найду и попытаюсь вразумить!
— И если я чем могу… — проговорила она. — Вот телефон! Если хоть чем-то… Даже мелочью какой… Позвони пожалуйста!
Бидон заглянул в ее глаза, когда брал телефон, и такая печаль глянула на него оттуда, что у него защипало в глазах. Он недоуменно поморгал, наверно попало что-то, сказал поспешно:
— Конечно! Обязательно позвоню! Позвоню и расскажу как он там… И из запоя его выведем! Обязательно выведем! Вот сейчас прямо зайду к Севке и вместе пойдем выводить его из запоя! Зайдем в магазин… Купим… там… соку!
— Спасибо! — улыбнулась Вера, слушая его поспешную преувеличенно бодрую речь. Потом вдруг приблизилась и чмокнула в небритую щеку. Повернулась и зашагала своей дорогой.
— А на небе мне зачтется? — крикнул вслед Бидон ухмыляясь.
Бидон потом всю жизнь вспоминал блеск карих глаз и ее ответ:
— Конечно!
— Муся, Муся, Муся… — Севка шагал по ночной улице и громко выкрикивал ненавистное имя.
— Вражина бестолковая, куда же ты делся! — выругался он шепотом, потом вновь закричал, стараясь держать голос ласковым. — Мусечка?! Ну ты где! Иди к папочке!
Предмет Маруськиной зоофилической страсти опять подался в бега, отчего Севка, вместо того чтобы сидеть дома, мотался по холодной улице и перебирал в уме разные нехорошие эпитеты. — Где ж ты урод! Найду я тебя!..
Знакомая рыжая шерстка мелькнула впереди и скрылась за углом.
— Муська! Стой! — закричал Севка и бросился за ним. За углом стоял старый деревянный дом и покосившийся забор. Кота не где не было. В заборе зияла большая дыра на уровне пояса. Свет фонарей сюда почти не достигал. Севка зло выругался, придется лезть в дыру. У Муськи там любимейшее место.