Глава 1
Яркие лучи беспощадно выжигают мой сон. В ванной усердно работает фен, за шумом которого слышится пение Линды. Еще какое-то время я нежусь в кровати, пока в меня не прилетает подушка.
— Ай, за что?
— Я знаю, что ты уже не спишь. Давай, собирайся и пошли. Не хочу пропустить самый пик солнца. Я не для этого сюда прилетела, — серьезный взгляд сестры говорит о том, что она настроена решительней некуда.
— Ты и так уже вся шоколадного цвета, куда тебе еще загорать? — мне так лень вставать с постели.
— Сейчас в тебя что-нибудь потяжелее прилетит, если не встанешь, — она трясет стеклянной бутылочкой газировки.
Я потягиваюсь и тяну руки в ее сторону, показывая, что вот-вот придушу назойливый русый будильник. В желудке ощущается не просто пустота, а пропасть.
— Позавтракать бы тоже не помешало! — собираю волю в кулак, и вяло плетусь в ванну.
Позднее мы, сытые и довольные, занимаем пару шезлонгов, прихватив по лимонаду из бара. Линда трещит без умолку. В ее светлую голову плотно засела зудящая идея — переезд на юг, которая не дает покоя на протяжении всего нашего отпуска.
Несколько лет назад не стало наших родителей, других родных поблизости у нас нет. Поэтому, в принципе, нас ничего не держит в столице. Линь живет с молодым человеком в бабушкиной квартире и меняет работу со скоростью света. А мне, на самом деле, не хочется терять достойный заработок и солидную, по моим меркам, должность. Я, как могу, продвигаюсь по карьерной лестнице уже долгое время и обустраиваю родительский дом, доставшийся мне по наследству после их гибели.
— Ну, допустим. Купили мы там домик, а дальше что? Кем ты будешь работать? Курортные города зарабатывают на приезжих летом, а потом сосут лапы как белые мишки весь оставшийся год, — я очень хочу, чтобы она здраво оценивала смутные перспективы.
— Ну, Вера, зато тебя с ногами и руками везде оторвут, а там, может, ты и меня подтянешь.
— Куда возьмут, Линь? В местное кафе «Уют»? И что я там делать буду? Получать тысяч двадцать и ни в чем себе не отказывать?
— Ну почему ты такая пессимистка, Вер? — Линда начинает обижаться.
— Реализм — вот, как называется мой пессимизм. Хотя, знаешь, я ведь и в правду могла бы тебя подтянуть к себе и взять на работу… шашлычником! За ту подушку, которой ты в меня сегодня запульнула! — я начинаю щекотать сестру, а та, вырвавшись из моих длинных пальцев, убегает к морю. — Ой, держись, сейчас мало не покажется! — смеясь, отправляюсь вдогонку.
Нарезвившись и наплескавшись вдоволь, мы прогуливаемся по живописному берегу. Это закрытый дорогой отель с удивительным пляжем. Огромные ракушки можно в бесчисленном множестве обнаружить под песком. Но вывозить их за пределы страны строго возбраняется — об этом сложно забыть, так как везде висят предупреждающие знаки. Раковины — достояние этого пляжа и спустя многие годы, превращаются в потрясающий белый песок, по которому мы сейчас идем.
— А давай, сегодня сходим в тот клуб. Я тебе про него уже говорила. А завтра с чистой совестью поедем домой, — сестра буквально молит меня своими щенячьими глазками.
В ее двадцать два жажда развлечений — норма. А я давно разучилась, как следует веселиться, в последние месяцы так и вовсе превратилась в брюзгу.
— Ха! Поедем! Так говоришь, будто тут сорок минут пешкодрапом, а не тринадцать часов полета, — я не могу лишний раз не позлить сестру своими придирками.
— Ну, ты же меня поняла, — Линда закатывает глаза. — Если б пляж находился так близко, я бы каждый день здесь грела свои булки, — она мечтательно улыбается, ее воображение разыгрывается не на шутку.
— Рота! Подъем! — ору я и ногой цепляю подкатывающую волну, брызги щедро разлетаются под визг сестры.
— Вера! Блин! Я только размечталась! — на этот раз догоняет меня она.
Я обещаю сестре, что напоследок мы всё-таки сходим потанцевать в клуб, который она так хочет посетить. И ближе к десяти часам мы выходим из номера. Линда надевает блестящий топ с шортами, а я переодеваюсь в сухой купальник без бретель и полупрозрачное короткое голубое платье.
Ночное небо усыпано яркими звездами. Территория отеля не уступает этому зрелищу. Бассейны уже закрыты для купания, но подсветка на дне мигает различными лампочками. Пальмы меняют свой цвет под прожекторами, а тропинки утопают в лепестках каких-то цветов. Прогулочным шагом, мы направляемся к круглому зданию на территории отеля, то и дело, натыкаясь на целующиеся парочки. Ночь — время влюбленных. Время моей грусти.
— Блин, что-то у меня живот тянет весь день, как бы месячные не начались. Не хочу постоянно бегать в туалет самолета, — жалуется сестра и переводит на меня свой взгляд. — Ну, пожалуйста, не надо. Ты же обещала больше не впадать в меланхолию.