— Кого-нибудь убили?
— Нет, коммандер. Наши сразу вернулись на борт. Я отказалась отдавать их Суонну, а теперь он сдался. Остальные четверо получили ранения, один тяжелые, но обойдется без серьезных шрамов или инвалидности. Я связывалась с госпиталем.
— Хорошо, Кир, благодарю вас. Хотя нет, подождите, тут что-то происходит.
Пробка на главной улице Пиндара была на удивление тихой. Теперь же Фурд услышал вой клаксонов и сирен, солдаты криками приказывали всем съехать в сторону, все дальше и дальше, пока автомобили не взобрались на тротуар. Приближалось что-то большое.
Фурд должен был догадаться, что это такое, по низкому рокоту двигателя или по форме отбрасываемой тени, но он все понял только тогда, когда машина подъехала прямо к ним: гусеничный тягач вроде тех, что они видели на росчисти, только гораздо больше. За ним растянулась целая кавалькада техники, перевозящей лучевые установки, радары и ракеты настолько большие, что те опасно возвышались над зданиями Пиндара. Процессия двигалась по главной улице в противоположную от всех сторону; в горы, естественно. Тягач был очень длинным, он все ехал и ехал мимо коляски, и казалось, эта громадина стоит на месте, а повозка сама движется вдоль него. А потом иллюзия развеялась, но сменилась следующей, когда за грузовиком потянулись остальные, уже не длинные, а очень высокие, словно через деревню проходил огромный город.
— Что за шум, коммандер? У вас там все в порядке?
— Нормально, Кир, мимо проезжает военный конвой. Я хочу поговорить снова, когда станет потише.
Грузовики не останавливались; их оказалось семь, а следом плелись граундкары, шестиколесники и другая техника. Когда процессия миновала, а шум двигателей затих, транспорт Пиндара опять передвинули на середину дороги, и тот снова покатил в сторону Впадины со скоростью пешехода. Сирены замолкли. Вернулась ненормальная тишина.
— Кир.
— Коммандер.
— Этот конвой подал мне идею. Я собираюсь вернуться в низину, на корабль, в этой коляске. Свяжитесь со Суонном, пожалуйста. Скажите ему, где мы находимся, пусть снарядит сюда военный эскорт, чтобы нам расчистили дорогу. Задействуйте наш статус первоочередности, кажется, он работает.
Кир ответила не сразу.
— Кир? Вы думаете, я слишком многого прошу?
— Нет, коммандер, — по тону голоса Фурд понял, что она смеется про себя. — Думаю, он сделает что угодно… Позвоню ему прямо сейчас. Мы осыпаем его оскорблениями?
Фурд захлопнул коммуникатор. «Похоже на шутку из древних фильмов, когда постоянно колотят одного человека, — подумал он. — Она так и не спросила, почему мне надо проделать весь путь в коляске, хотя, скорее всего, считает, что я просто потакаю своим желаниям». Коммандер и сам не знал зачем, но инстинктивно чувствовал: так надо. Можно было, конечно, найти объяснение, к примеру, что это из уважения к Тахлу, но врать не стоило. Шахранин уже твердо сказал ему, пусть и в частном порядке, что считает эту идею рискованной, а также откровенно провоцирующей Суонна.
Тахл оставался невозмутим и молчалив, хотя коммандер знал его достаточно и понимал, насколько тот изумлен количеством оскорблений, свалившихся на директора. Тихий юмор шахран странно контрастировал с их способностью к насилию.
Фурд взглянул поверх головы помощника на возницу. Никогда он еще не видел, чтобы чьи-то шея и плечи выражали столько подавленного гнева. Возница ничего не сказал Тахлу с тех пор, как они покинули росчисть, а с Фурдом и словом не обмолвился за всю поездку, но его спина передавала гораздо больше эмоций, чем лицо Тахла.
Когда они наконец выбрались из Пиндара, дорога стала больше; движение по-прежнему было плотным, но быстрым. Оно походило на непрерывный поток, текущий одновременно в обоих направлениях, — в сторону гор, правда, теперь шел только военный транспорт. Кир перезвонила и отрапортовала, что Суонн, хотя и разъяренный решением Фурда въехать в Блентпорт на коляске, чуть ли не с радостью согласился на вооруженный эскорт, так как ускорял тем самым возвращение коммандера, а значит, и отлет «Чарльза Мэнсона». Их встретит, сообщила Кир, специально отобранное подразделение, которое будет сопровождать экипаж весь остаток пути.
Предгорная местность раздалась вширь, коляска громыхала по дороге, идущей мимо полей с темно-золотой кукурузой, где неожиданно опустевшие дома стояли в одиночестве, словно намалеванные каким-то не в меру разгневанным художником; мимо полей с волнующимся на ветру ячменем, где облачные тени гонялись друг за другом по земле; мимо голой коричневой пашни, где с криками нарезали круги стаи белых птиц или чего-то напоминающего птиц. И повсюду виднелись полчища огромных шахранских бабочек, радужно-фиолетовых и пурпурных. Они искали домашний скот, экскрементами которого кормились; насекомые любили теплый навоз, а потому вечно порхали рядом с анальными отверстиями животных, отчего фермеры дали им прозвище «мухозады».
В небе туда-сюда летали грузовые челноки, от Блентпорта и обратно. Когда двое из них слишком низко и слишком быстро промчались над дорогой — большие корабли, их полет казался бесконечным, он длился и длился, как тот проезд тягача, — коляску нагнал эскорт. Суонн времени зря не терял.
Два глянцевитых, низко посаженных военных граундкара, трубя сиренами, сверкая огнями, приехали со стороны гор, обогнули коляску и заставили ее остановиться. Та, покачнувшись, замерла, копыта химер разъехались, взбивая камни и грязь. Из каждой машины выбралось по три солдата. Судя по виду, они родились на планете с повышенной гравитацией, каждый был больше Фурда и одет в темно-синюю униформу спецназа.
— Коммандер Фурд и офицер Тахл?
— Да.
— Я — Кудроу. Майор Майлс Кудроу. — Он чем-то походил на Фурда, вплоть до густых черных волос и бороды, но был моложе и массивнее. Пятеро солдат, стоящих за ним, также отличались немалыми размерами и произвели впечатление даже на коммандера. — У меня есть приказ от директора Суонна обеспечить вам сопровождение до вашего корабля.
— Благодарю вас, майор. Мы не ждали вас так скоро.
Кудроу вежливо кивнул.
— Коммандер, мне приказано сопровождать эту коляску.
— Так и есть.
— Могу ли я предложить вам пересесть в машину? Так было бы гораздо быстрее.
— Благодарю, майор, но я настаиваю на том, чтобы завершить путешествие в экипаже.
— Конечно, коммандер. Мы доставим вас так быстро, как сможем. Одна машина будет следовать впереди, одна сзади, сирены, мигалки. Всех уже оповестили, и, когда мы доберемся до главного шоссе, нам расчистят полосу.
— Спасибо, майор.
Кудроу открыл коммуникатор и что-то сказал в него. Устройства майора и Фурда зажужжали в унисон.
— Наши номера сохранены, коммандер. Пожалуйста, звоните мне, если мы будем ехать слишком быстро или слишком медленно. Увидимся в Блентпорте.
Они выбрались на дорогу, одна машина впереди, другая сзади, сирены и мигалки расчищали путь. Обычно эвакуируемые сворачивали в сторону вовремя, позволяя им свободно проехать по левой стороне; тех же, кто был не столь расторопен, поторапливали, дипломатично, но эффективно. Кудроу в точности уловил ритм и предусмотрительно не тормозил, но и не подгонял химер, всегда помня об их скорости.
Дорога была широкой, проселок стал постепенно превращаться в нормальное шоссе. Местность по-прежнему оставалась сельской, но поля и стада уступили место промышленным садам, где в огромных количествах выращивали дорогие шахранские тюльпаны черного цвета и голубые розы. Все вокруг казалось богаче: они проехали мимо парочки рыночных городков и увидели несколько фермерских поместий, ухоженных и больших. У селений даже имена звучали жирнее: Фрамсден, Кромер, Меддон.