Она опять пришла ко мне.
- Нет, - просто отвечаю я, радуя ее своей улыбкой.
- Хорошо, - она обводит глазами дом, останавливаясь на пластиковых круглых часах, висящих на стене, беззвучно ведущих секундную стрелку. – В этом доме время словно застывает.
- Чудесно.
- Какой момент времени ты бы остановил?
- Этот.
На ее лице возникает улыбка, приправленная грустью, взгляд метнулся вниз и я больше не вижу цвет ее глаза:
- Люди всегда мечтают о невозможном, - шепчет она.
- Не всегда, - качаю я головой.
Вера по-прежнему стоит в дверном проеме, почти не двигаясь. Солнце касается ее волос и приносит на них золотой свет. И мне начинает казаться, что ее всю окутывает такой теплый приятный цвет. И еще немного и она утонет в нем.
- Давай будем реалистами Андрей, такими, какими были раньше, - говорит она.
- Вера, – я делаю шаг к ней, она отступает и исчезает в свете.
Все-таки она утонула. У меня опускаются руки. Я растерян. Но тут я слышу ее смех.
- Ты что даже не узнаешь, куда я собралась? – спрашивает она и ее руки тянут меня за рукав пальто.
Я жмурюсь и выхожу из дома. Вера уже отпустила меня и бежит по дорожке к воротам, которые еще не закрыты.
- Стой! – зову ее.
Это на нее так похоже. Играет со мной, постоянно испытывает, что-то загадывает и неумолимо ускользает. Но когда я принимаю правила игры и прохожу все испытания и все разгадываю, то я получаю шикарную награду. Обожаю это.
Я выбежал на дорогу с плотной черной сухой землей прорытой автомобильными шинами. Вера со скоростью света мчалась вперед. Я знал, куда она стремиться. Я бегу за ней. По правую руку соседние дачи, какие-то только строятся, какие-то уже давно обжиты, а по левую руку лесная еловая чаща с маленьким белым снегом, сухими иголками, корой, грязью и пугливыми белками. Вера продолжает бежать. Мое дыхание сбивается, все-таки я не большой поклонник таких пробежек. Но я не обращаю на это внимание, потому что знаю – совсем скоро мы прибежим. Вера раскрывает руки, как птица и бежит навстречу ветру. Она звонко смеется. Я произвожу громкий свист, чтобы обозначить свое присутствие. Откуда-то появляются новые силы и, наверное, и новые легкие. Вера знает, что я следую за ней. Она всегда знает. С первого взгляда на меня она уже знала. Вера…
Она сворачивает влево, на едва заметную узкую тропинку. Я за ней. Ветки царапают руки и лицо. Мне осыпают мелкие крупинки снега. Но я не отступаю. Совсем близко. Солнце бьет в глаза, и мы бежим вниз по склону. Я с восхищением принимаю в себя звук плеска воды. Мы на озере. Оно еще не покрыто льдом. Когда-то я открыл это место для Веры, а для меня его открыл отец. Озеро маленькое, больше вытянутое в длину, чем в ширину, здесь много камышей и слышно как переговариваются между собой утки. Сейчас водная гладь спокойна и выглядит, будто хрустальный пол, который слегка блестит под большой круглой люстрой-солнцем. Вера останавливается. Она заворожено смотрит на озеро. Она наслаждается открывшимся перед ней видом.
- Каждый раз, оказываясь здесь, я теряюсь. Это сказочное место, - говорит она.
Я подхожу к ней и обнимаю за талию, касаясь ее мягкого свитера и чувствуя щекой ее щеку.
- Я так часто бывал здесь, что уже перестал воспринимать это место как ты.
- Я никогда не забуду, - Вера осторожно поворачивается ко мне, и я вижу ее глаза предельно близко.
- Не забывай, - я целую ее, и она словно растворяется и начинает падать, но вовремя обхватывает мою шею руками и поцелуй продолжается.
***
Уже вечер. По небу движутся грозные серые облака, двор заполнен белым туманом и синей дымкой от маленького мангала, на котором мы жарили картошку, найденную в погребе. Мы все время разговаривали, обо всем, что только придет в голову. Андрей был таким, каким я хочу видеть его всегда. Мы словно отгородились от всего мира в этом укромном уголке и наслаждались обществом друг друга. И больше нам ничего не было надо. Андрей держал меня за руку и говорил. Он смешил меня, парадируя героя одной кинокомедии, вспоминал, как мы гуляли ночью по Питеру, вспоминал, как я пыталась научить его кататься на горных лыжах, и рассказывал о том, как весело ему было, когда мы делали ремонт на кухне, а он начал обсыпать меня неизвестно откуда появившейся мукой. Он о многом говорил и многое вспоминал. Я знала, что ему надо выговориться, надо открыть эту дамбу и выплеснуть оттуда все что накопилось. Его слова пробуждали во мне воспоминания, и казалось, что в этом тумане я видела картины нашей жизни. Я сжала его руку и смотрела в глаза. Андрей. Я тоже вспоминала, как он пригласил меня на первое свидание, как мы оба волновались при этом, я вспомнила, как он повез меня до дому, вокруг была ужасная метель, снег попадал нам в глаза, но его это не остановило, и он впервые поцеловал меня. Я вспоминала, как подарила ему картину на день рождение, карикатурно изображавшую его на королевском троне и его эмоции радости, когда он увидел подарок. Мне, как и ему, многое нужно было сказать. Однако время работало против нас. Солнце ушло, забрав с собой последний свет, и мы остались одни в окружении тумана. Зазвонил телефон Андрея. Он нахмурился, и нехотя выпустив меня из объятий, ушел в дом, чтобы ответить. Я обернулась, задумчиво вздохнув. Недалеко зажегся свет соседнего дома, должно быть они недавно приехали. Мне захотелось посмотреть на них.