Вера просветлела лицом – ее приключение продолжается, а Питер – что ни говори – город особенный, и вдруг ей повезет, и она найдет там свое счастье? И она шутливо щипнула Степана за мягкое место (так, что он от неожиданности даже подскочил), скривила ему смешную рожицу и стала с удовольствием прихлебывать чай из стакана, наблюдая, как за окном мелькают деревца-домики и опять деревца.
Степан сразу заметил перемену в ее настроении (не слепой же он был!) и тоже повеселел. Он, как это ни странно звучит, уже целых два месяца жил в предчувствии, что скоро встретит свою избранницу, и, кажется, в этот раз предчувствия его не подвели. Вообще, с подходящими кандидатурами было туго – хотя, конечно, вниманием женского пола, которое изливалось на него со всех сторон, можно было запросто наполнить парочку стодвадцатитонных железнодорожных нефтяных цистерн, но все это было не то.
Девушки вились вокруг него все время, желая заполучить в сети такого завидного мужа, как Степан. А с полгода назад у него завершился долгоиграющий роман с известной питерской фотомоделью – они окончательно расстались и решили больше не морочить друг другу голову. А так – что там скрывать, он часто просыпался в одной постели то с одной, то с другой, но сразу же спешил от них избавиться. А вот с Верой все было как-то по-особенному. Ему даже не хотелось форсировать с ней отношения, а просто появилась насущная потребность быть рядом. Так бывает, когда действительно на пути встречается человек, который может стать твоим спутником на всю жизнь, и с которым тебе будет хорошо и радостно. Степан чувствовал, что Вера может стать для него именно таким человеком, и готов был идти до конца.
Насчет предстоящей встречи с родителями Степан предпочитал пока не думать. В отце он почти не сомневался – тот уже много раз говорил, что примет любой выбор сына, потому что считает его взрослым и самостоятельным человеком, способным на настоящие поступки. Но вот мама… Ее реакция была совершенно непредсказуемой, и кто-кто, а она-то уж точно не готова отдавать единственного сына в лапы этих «лахудр» – как она всегда называла новых пассий Степана. А с ее мнением приходилось считаться, поскольку даже папа к нему прислушивался. Так что здесь были свои тонкости. Впрочем, Степан надеялся, что в этот раз все будет хорошо.
Вера, тем временем вдоволь наглядевшись в окно, принялась выспрашивать у него, где они едут, и как называются мелькающие тут и там поселки и пригороды. Она совершенно ничего не знала о Ленинградской области, и названия, которыми сыпал Степан, ей ни о чем не говорили. Пришлось ему прочитать Вере лекцию из курса родной географии и рассказать пару историй, связанных с тем или иным местом. Они сидели друг напротив друга и время от времени ненамного прерывались, чтобы пристально посмотреть друг другу в глаза. Тогда Степан чувствовал, что может прямо сейчас утонуть в Верином взгляде и уже никогда оттуда не выбраться. Это было для него столь необычно, что он не мог долго выносить своего состояния и постоянно отводил взгляд. А Вера заразительно смеялась и норовила снова и снова ущипнуть его то за колено, то чуть повыше. На что Степан в свою очередь отвечал – пытаясь ухватить ее за плечи и через стол притянуть к себе. Но Вера была начеку и вовремя отпрыгивала назад, пару раз даже слегка ударившись спиной о мягкий бортик на стене.
Так они и резвились – пока, наконец, не пришло время собираться на выход. Поезд уже вовсю катил по городу и через десять минут должен был прибыть на вокзал. Вера то и дело посматривала на часы – она прикидывала, когда в ее московском офисе появится Кирилл, чтобы ему позвонить и сообщить о болезни. А, может, стоило дождаться самого Сан Саныча – ведь директор именно он? В итоге она решила набрать именно его – где-нибудь часиков в двенадцать.
Степан тем временем тоже плотно подсел на телефон. Для начала он позвонил водителю и отдал распоряжение подобрать их на вокзале, потом стал поочередно обзванивать каких-то своих подчиненных и деловито и очень коротко давать им задания на день грядущий. Теперь в нем чувствовался руководитель – властный и жесткий – и такая метаморфоза немного смутила Веру – она все еще воспринимала его, как какого-то слегка непутевого и чуть-чуть застенчивого молодого человека – хотя уже имела возможность лицезреть, как он умеет действовать и улаживать проблемы (например, когда он помогал Вере – а точнее, организовывал эвакуацию из «Золушки» пьяных вдрабадан Ирки и Лены).