«Я знаю, док», — мягко послал он.
Одновременно с этим Блэк отправил мне кадр из своего разума.
В этом кадре я видела, что он присел на крыше военного мемориала.
Он был там все время, а Ковбой находился по другую сторону от меня, высоко на дереве. Хавьер присел на другом дереве, недалеко от Ковбоя, и поблизости я ощущала Джема и Элис. Я также уловила проблески других в нашей команде, распределившихся на разном расстоянии от места, в центре которого находилась я. Наши люди расположились всюду вокруг, прикрывая меня со всех возможных углов, но внезапно мне показалось, что их очень мало.
Как только я подумала об этом, Блэк послал мне второй кадр.
Это была его точка обзора в Барьере.
Как только он сделал это, я поняла.
Во тьме вокруг света Блэка я увидела прилив бледных глаз, смотревших на него сквозь розоватое и золотистое экстрасенсорное пространство. Увидев сплетённую, похожую на паутину структуру, которой они окружили Блэка наряду с Джемом и остальными видящими-иммигрантами, я осознала, что Блэк не отвечал мне потому, что эти самые видящие не позволяли ему ответить.
Мой дядя не преувеличивал.
Я ощущала так много видящих — с таким количеством я никогда в жизни не сталкивалась. Даже помимо количества глаз, что я видела, их присутствия просто ошеломляли. Я чувствовала, как они меняют саму природу мира. Я чувствовала, как они изменяют Барьер, даже мой собственный свет.
— С твоим мужем все хорошо, — сказал Чарльз, привлекая мой взгляд к себе.
Его красиво очерченные губы слегка поджались.
— …Признаюсь, я испытал облегчение, узнав, в каком неведении вы оба пребывали относительно того, что на самом деле происходило после нашего отъезда из Нью-Мехико. Я поистине понятия не имел, что за игру он вёл, убивая этих правительственных агентов, вытаскивая тебя из страны, едва не угробив тебя в Лафитте. Затем, когда он объединился с этими отвратительными кровососами…
Он помедлил, качая головой.
Его губы скривились, злость выплеснулась из его света облаком.
— …Против меня. Вашей семьи. Против вашей расы, Мири.
Выражение его лица ожесточилось, когда он сосредоточился обратно на мне.
— Теперь, когда я знаю, что он считал, будто я пытаюсь его убить, полагаю, это относительно можно понять. И все же, пожалуй, мне придётся переброситься с твоим супругом парой слов, Мириам, ибо он подверг тебя такой опасности и совершенно без необходимости.
В тот самый момент я услышала выстрелы, раздавшиеся в парке.
Я инстинктивно пригнулась, и Чарльз поймал меня за руки, притянув поближе к себе. Я попыталась вырваться из хватки его пальцев, наполовину таща его за собой в сторону военного мемориала, но Чарльз лишь крепче стиснул меня.
Он постарался успокоить меня горячими импульсами своего света.
— Мириам, расслабься! Они убивают только вампиров!
Когда я повернулась, уставившись на него с неверием, Чарльз склонил голову, пожимая плечами на манер видящих — ещё один жест, которого я определённо не замечала за ним на публике.
— Я же сказал тебе, — мрачно произнёс он. — Я не наврежу твоему супругу. Почему я должен повторять это раз за разом? Я не наврежу твоему супругу. Я никогда не наврежу твоему супругу. Особенно сейчас, когда причина наших прошлых разногласий полностью устранена.
Выстрелы участились в разы.
Теперь казалось, будто они доносятся отовсюду сразу.
Прикусив губу и игнорируя боль в том месте, где сама же ранее прокусила кожу, я уставилась по сторонам, слыша выстрелы в разных частях Аш Вудса. Хоть я и чувствовала правду в словах моего дяди, мой взгляд то и дело возвращался к военному мемориалу — по крайней мере, пока я не увидела группу, кажется, видящих, шагавших в нашу сторону оттуда.
Затем я увидела его — Блэка.
Он шагал прямо посередине них.
Одна из видящих с ним, женщина с длинными темно-рыжими волосами, сжимала в руках его винтовку, прислоняя её к плечу и шагая перед Блэком. Никто из них не обращался с ним как с заложником. Его руки оставались свободны. Они шли на расстоянии вокруг него — скорее, сопровождая, нежели ведя принудительно.
Он не казался пленником.
Вместо этого я видела, как некоторые из них улыбаются, дружелюбно хлопают его по плечам, пытаясь говорить с ним так, будто все они только что встретились на вечеринке.
Я видела, как Блэк хмуро смотрит на ближнего к нему мужчину-видящего, который казался самым чрезмерно дружелюбным. Тот же мужчина-видящий продолжал болтать с ним все то время, что они подходили к нам. Он говорил на том другом языке, который Блэк, кажется, использовал только тогда, когда был расстроен, или иногда, когда не знал, хотел ли он, чтобы я понимала, что именно он говорит.