Он гадал, чем именно они его кормили — и как часто.
Когда он повернулся обратно к Сильверу, мужчина держал в руках пистолет.
Полковник напрягся.
Сильвер не целился в него; он баюкал оружие в руках, смотря на него с отрешённым выражением на широком, обветренном лице. И все же адреналин выбросился в кровоток полковника, пока он всматривался в лицо мужчины.
— Как, черт подери, ты пронёс это мимо охраны? — полковник наградил его сердитым взглядом, его слова прозвучали наполовину рычанием. — В этом заведении не разрешено никакого оружия. Неважно, кто ты такой. Ты не можешь иметь здесь оружие, сынок.
Сильвер посмотрел на него, синие глаза сделались задумчивыми.
— Мы внесли несколько изменений в протоколы после твоего времени, старик, — сказал он. — Теперь я владею этим местом. Более того, можно сказать, что теперь это моё учреждение.
Полковник нахмурился ещё сильнее.
— Твоё учреждение? Что за бред?
На мгновение Сильвер лишь смотрел на него.
Затем он расплылся в улыбке, точно ничего не смог с собой поделать.
— Ты действительно не понимаешь, что произошло, старик? — спросил он.
Не дожидаясь ответа, он навёл пистолет на полковника и выстрелил прежде, чем Холмс успел хоть подумать о том, чтобы убраться в сторону.
Он с неверием уставился на Сильвера-младшего, прижимая руку к груди.
В его сознании смутно отразилось, что он уже не стоял на ногах, что он осел на колени на тёмном, серо-зелёном металлическом полу. Держась за сердце, чувствуя его биение под своими пальцами, он постарался заговорить, но грудь так сильно болела, что сложно было сформулировать слова.
— Ты мог бы с почестями уйти на пенсию, старик, — сказал Сильвер, целясь ему в голову. — Черт, да ты бы вышел на пенсию богачом. Я был бы охеренно щедрым, если бы ты поделился со мной своими файлами на Блэка и других экстрасенсов. Видит Бог, мой папа не поделится со мной этим дерьмом, что бы я ни сделал для этой компании. Видит Бог, этого не сделает ни один из других засранцев, которые работают на тебя… тем более те, кто служил с Блэком.
Его губы сурово поджались, пока он всматривался в лицо полковника.
— Вместо этого я обнаруживаю, что ты действовал за моей спиной. Что ты попытался настроить других сенаторов против меня, против моей компании… против моего отца. Ты пошёл в долбаное ЦРУ, говорил со своими приятелями-шпионами. Ты связывался с генералами, разведывательным комитетом, управлением национальной безопасности. Все, чтобы защитить своих драгоценных мутантов.
Он усмехнулся, но этот суровый, злой взгляд не уходил из его синих глаз.
— Ты правда думал, что это не дойдёт до меня? Ты настолько глуп, что проработал в Пентагоне так долго и все ещё не знаешь, как все устроено?
Полковник посмотрел вниз, на свою грудь, на окровавленную руку поверх униформы.
Его жена будет в ярости.
Они сегодня вечером должны были пойти на тот благотворительный бал.
Он пообещал Камилле, что пойдёт туда. Она уже обвинила его в попытках отвертеться. За завтраком у них случилась одна из тех ссор-пререканий, пока она подавала ему черничные блинчики, сосиски и кофе.
Женщина могла выглядеть как сущий ангел, даже пока уничтожала его словами.
Увидев её перед своим мысленным взглядом, он издал невольный хрип.
— Не беспокойся, — Сильвер ворвался в мысли полковника, привлекая его внимание обратно к взгляду этих холодных, синих глаз. — Ты не станешь пустой тратой, старик.
Сильвер кивнул на вампира, та усмешка все ещё играла на его губах.
— Ты прав, — добавил он с усмешкой. — Ему давно пора покормиться.
Полковник бездумно проследил за этими синими глазами.
Вампир пристально смотрел на него, прижимая ладони к толстой стене из оргстекла.
Его зубы уже удлинились. Полковник видел, что они удлинились, когда создание облизнуло губы. Оно смотрело на него расширенными зрачками, его грудь вздымалась чаще, словно создание тяжело задышало при виде того, как его сердце истекает кровью через мундир и на металлический пол.
Взгляд его глаз беспокоил полковника.
Он несказанно его беспокоил.
Больше животное, нежели личность, оно показало себя в своём голоде. Его истинное лицо проступило на поверхность, рассеивая ту тонкую иллюзию человечности, которую оно носило словно камуфляж. Этот взгляд вызвал волну отвращения в нутре полковника, заставив его скривить губы.