- Ага, ага, в пятую, я уже с Мулькой договорилась. Оформят как следует. А на этого упыря управу тоже найдем- незабываем голосом глаголила Т.В. из ванной. – Ой, а что горячей воды нет?
- Да, что здесь происходит? – не сдержавшись, я повысила голос, от чего его в тональности снова заискрился холод.
9
9.
Когда шок у двоих моих спасительниц прошел, мы сидели на кухне и разговаривали.
Причиной шока скорее послужил не тон моего голоса, а то как преображалась я при этом. Лишь единицы видели, какой становилась я в определенные моменты. А для моих милых дам это было уж совсем огромным стрессом. Когда вопрос прозвучал, из ванной с перекошенным лицом появилась Т.В., а на кухне вообще раздался звук бьющейся посуды. Понимая, что такой меня они никогда не видели, мне пришлось быстро успокаивать их.
Приведя за руку Т.В. на кухню, и посадив рядом с трясущейся Олей, я, с помощью выработанной выдержки, попыталась разобраться. Оказывается, когда я была в руках Зверя, перепуганная Оля, не зная, что делать, позвонила тете Варе. Откуда у нее номер история умалчивает, но так и не дождавшись ответа, она рванула к нам домой. Чем она тогда руководствовалась, не понятно, но оказавшись под закрытой дверью, банально разревелась.
- Я себя еще никогда не чувствовала такой бессильной. Ведь, если бы я не настояла на этой дурацкой вечеринке, то этого ужаса не случилось, - взахлеб ревела она, прижимая к своей груди трясущиеся руки. И лишь в очередной раз убеждая ее, что здесь нет ее вины, я понимала, что это должно было случиться. Рано или поздно, но должно, слишком много времени он дал мне. Возможно, это было не так уж и безобразно, как обычно, но почему-то в груди щемила боль. Непонятная боль утраты.
Что же до Т.В., то, когда она обнаружила пропущенные звонки от Оли, то не на шутку испугалась. Ведь и для нее этот поход в свет, был огромной причиной для переживаний. Хотя, стараясь это скрыть за веселым настроем, она понимала, что для меня это испытание. А о последствиях она совсем старалась не думать, но ее страхи все равно сбылись.
Вызвонив Олю, она попыталась разузнать, что случилось. Та же, не сумев толком рассказать, дала трубку Ване. Так, а откуда здесь староста?
- Так, это, - смущенная и с красно-алыми щеками девушка, резко перестав плакать, опустила глаза, - ну, это, когда мы вышли тогда, он предложил подвести меня домой. Но я честно, не хотела, - еще больше засмущавшись – я тебя ждать оставалась. Но Ванечка, говорил, что это плохая идея, и что лучше ехать домой. Вот я и сюда, ведь это твой дом.
И снова залилась слезами. Т.В. чуточку отойдя от всего, уже колдовала над чайником. Заварив успокоительный сбор, продолжила рассказывать.
Когда она удостоилась иметь честь разговаривать с «Ванечкой», то узнала, что случилось. Краткость – это не только сестра таланта, но очень положительная черта для мужика. На этой фразе она прервалась, и разлила чай.
Более-менее зная ситуацию, она спросила где находятся все. Узнав, где они находились объявила, чтобы те ждали ее там. Но когда староста предложил забрать ее с загорода, Т.В. не будучи девочкой-минфеткой, приняла предложение.
Пока суть да дело, явились они уже под утро. Но обнаружив, что ключи остались на даче, им пришлось возвращаться. По пути назад, попали в утреннюю пробку на окружной, и только к обеду явились сюда. Попытавшись открыть дверь, поняли, что она закрыта на ключ снутри, начали трезвонить в дверной звонок.
Если они появились здесь только к обеду, то значит я провела в душе в районе двенадцати часов. Эта мысль заставила мой мозг начать работать со удвоенной скоростью. То есть получается, я чуть не умерла от переохлаждения, ведь бойлер рассчитан на максимум часов пять горячей воды. Как же сильно он смог снова достать меня, что мой инстинкт самосохранение отключился. Задумавшись, не сразу поняла, что меня зовут.
- Нисочка, что с тобой? Тебе плохо? – ласковый голос моей тетушки, мягким бальзамом обволакивал мою душу – Может все же в больницу?
- Нет, не нужно, просто пытаюсь понят, сколько хлопот задала Вам?
- Ты, о чем? Какие хлопоты? Что такое говоришь? Да на тебя смотреть больно! Что же он с тобой сделал? – и на меня посмотрели две пары заинтересованных глаз, но в которых не было осуждения, лишь боль и сочувствие.