— Если ты сказала «выхожу», значит, согласилась добровольно, а значит, я могу без опаски тебя поздравить, да?
— Да.
Один аспект выяснила. Хорошо. Поехали дальше.
— Если согласилась добровольно, значит, предложение он делал сам, без твоих заморочек.
— Попала.
— И раз ты меня пока еще не приколола к стене булавками, значит, он это предложение делал жуть как романтично и красиво.
— Ага, — вот теперь голос подруги наконец выдал все её до того скрытые эмоции.
— Каринкин! Как же я боялась, что ты откажешь…
— Хе*а се, новость…
— Хочешь сказать, не угадала процентный расклад?
— Нет, — после секундной паузы вздохнула Карина. — Ты меня знаешь. Он тебе звонил, что ли?
— Нет, — я покачала головой, хотя подруга все равно бы не увидела. — Что бы твой суженый там ни сделал, сделал все сам. Он тебя обожает, дураку понятно. И не просто тебя, а тебя со всеми твоими закидонами. Разве бывают на свете мужики ценнее, чем те, что любят нас целиком, не отмахиваясь от непонравившихся кусочков нашего безумного свободолюбивого и агрессивного «Я»?
Карина засмеялась.
— И чего стоит нам рассмотреть такого мужика за всеми его закидонами.
— Тоже верно, — улыбнулась я. — Но ты ведь рассмотрела. Дата уже есть?
— Нет пока. У нас сегодня вечером свидание с мамой. Жорик проявил чудеса стратегии и позвал ее к нам слушать радостное известие. Теперь у нее будет не только возможность лишний раз рассказать, как я не с того конца комнаты полы мою, но и в случае крайнего неприятия выбора сына с чистой совестью покинуть вражескую территорию, хлопнув дверью.
— Зная тебя, предположу, что все твои надежды связаны с последним.
— Эх, чертяка! Все, Верун, пошла я готовиться. Ты если обзаведешься печалькой — звони.
— Хорошо, — я улыбнулась, послушала тишину на том конце и отложила телефон.
В груди сжалось в комок уныние. «…Сей остальной из стаи славной екатерининских орлов»… Конечно, я не герой России, к кому относятся эти строки, но по крайней мере последняя из стаи точно. Последней осталась, последней и доживу. Любовь любовью, а не бывало вокруг меня мужика, которому я бы сознательно доверила свое личное пространство перекраивать и нарушать как вздумается. Холостячка — это не только диагноз, но и условный рефлекс. Чем ты моложе, а как следствие и глупее, тем проще сдаешь паспорт вивисекторам из ЗАГС. С возрастом начинает работать инстинкт самосохранения и в дворец бракосочетаний уже с кем попало не тянет.
Первый год женщина фанатеет от мужика с полным погружением в идиотизм. Ее завораживает его походка Чаплина, привычка не смеяться, а ржать как конь, способность терять носки в самых неожиданных местах, чрезмерная склонность к пятничным загулам в паб. При этом бывают женщины, которые фанатеют, даже не имея ни нормального здорового секса, ни мало-мальски достойного внимания в свой адрес. И все это безобразие зовется страстью к «мужчине ее мечты».
Через годик-полтора страсть начинает уходить, и вот тут умиление отступает, остается лишь мужчина-человек таким, каким он всегда был. Его невнимание уже настораживает, носки на люстре бесят, друзья раздражают, и сам мужик вдруг переходит из разряда мечты в разряд козла. То ли время — кудесник из кудесников, то ли бабы — дуры, тут мнения да обстоятельства всяко разнятся.
У Карины с Жориком испытательный полигон уже позади. От страсти они ушли к романтике и смирению с привычками друг друга, а затем и к освобождающему сексу после крупных ссор. И раз вот сейчас они, будучи циничными взрослыми холостяками, перешли к этапу свадьбы, значит, впереди их ждала тихая любовь и совместная старость. Разве это не прекрасно — альянс двух взрослых умных людей?
Я еще разочек вздохнула и переключила внимание на прежнюю свою деятельность, то есть поиск всего, что найдется по теме Артёмки. Ох, дамским угодником вырастет. Разбросает пирожки какой-нибудь соседки поюнее и зацепит. Меня вон как зацепил. Я улыбнулась собственной мысли и погрузилась в работу.
К середине ночи глаза болели, поясницу ломило, ноги опухли, но все это не имело никакого значения, поскольку я во всех подробностях уяснила, что и в каком возрасте должны уметь дети, покопалась в переводах немецких статей на тему развития особых. Помимо прочего почитала историю исследований, начиная с позапрошлого столетия, испугалась и решила пока подробнее к вопросу истории не возвращаться. Ужасающие воображение картины во время чтения никак не способствовали бы крепкому сну, а спать мне тоже требовалось. И кстати, о сне. Было бы неплохо вздремнуть, иначе будильник покажется коварным посланником ада, а не просто бездушной сволочью, как это происходит обычно по утрам.