Что папа, что сын… Ох, чувствую, достанется опрометчивой Вере по первое число. Мало мне в жизни адреналина-то было, надо побольше!
Первую остановку мы сделали в древней Кореле, ныне Приозерске. Для начала поели, а потом за город взялись. Они, мои спутники, здесь были не в первый раз и даже не во второй, а потому у Веры было целых два гида. Тот, что постарше, увлеченно жестикулировал и уводил в дебри отечественной истории с периодической привязкой описываемых событий к конкретной местности. Младший тоже жестикулировал и тоже уводил, но молча, за руку. В общем, под влиянием обоих Вера выглядела для окружающих эксцентричной тетей: поддерживая мудреную дискуссию о вариациях происхождения первого русского князя, она лезла на гусеницу танка. Тёмыч не тот мужчина, которому можно отказать, его папа тем более.
«В 879 году «умре Рюрикъ въ Кореле въ воине, тамо положен бысть в городе Кореле».
Следующий отрезок нашего маршрута, Приозерск-Лахденпохья, оставил в моей памяти неизгладимое впечатление. «У нас кладут асфальт местами и немного, чтоб всякий оккупант на подступах застрял», — так когда-то в незабвенное страшное время пел Сергей Трофимов. Что ж… Здесь асфальт не клали в принципе и никогда. Вот такая вот веселая штука: в теории, то есть на карте, трасса есть, в реале она есть, но местами как в строительном карьере. Не удивлюсь, если автолюбители сами и деревья тут вырубали, ну или просто сшибали. Русские водители, они такие, они это могут… По нетрезвому новую трассу проложить.
Я — подросток девяностых. Помню старый тарахтящий пустой Орск с маленькой стеклянной банкой майонеза на средней полке, мешок гречки в углу на завтрак, обед и ужин, и критичное отсутствие в семье средств к существованию. Говорят, есть такое еврейское проклятие: чтоб вам жить в интересное время. Не знаю, правда есть такое или лжет молва, но тем не менее к нашим родителям подходит как нельзя лучше. Как это поколение умудрялось выживать на руинах старой экономики, без отсутствия новой? Я помню трупы на стройках, на чердаке. Помню, как меня не выпускали на улицу после восьми. Помню людей посреди белого дня, ножами проткнутых. Да как наши родители вообще это умудрялись?! И кормить, и беречь. Только в голодной разрушенной стране могла стать популярной песня о колбасе. Это теперь я могу зайти в гипермаркет и купить киви. А тогда кто из нас, юнцов девяностых, пробовал киви? Наши родители доставали апельсины. Боже, пусть младшее поколение никогда не узнает значение этого «доставали». Пусть это слово существует в своем истинном значении.
К хорошему быстро привыкаешь, а когда вдруг попадаешь туда, где этого хорошего нет, давно забытое всплывает. И вот столкнулась я с непередаваемым аттракционом в виде отсутствия асфальтового покрытия на якобы трассе и перед глазами воспоминания промелькнули. Надо к отцу съездить, мало ли помощь требуется, и маме заранее рассказывать, чтоб не пугалась больше, куда я еду и с кем.
Поздним вечером мы добрались до Сортавалы. Точнее сказать, почти добрались, потому как в сам город мы не въезжали, а свернули на неосвещенную проселочную дорогу. Единственное, что я знала о выбранном моими спутниками новом направлении — там озеро.
— Свет, — позвала я.
— А? — он при этом сосредоточенно хмурился, и лицо у него от этого добрее не становилось.
— Вы меня топить везете?
— Ага.
И никаких эмоций, как не отрывался от дороги, так и продолжал.
— Ну ладно, — взгрустнулось мне об утерянном шутливом диалоге.
Честно говоря, я действительно немного нервничала. То есть меня предупредили, что будет гостиница. А что за гостиница, какая — нет. Вот и сиди, Вера, гадай. Все-таки, когда жизнь свою контролируешь сама, сюрпризы тяжело идут.
Потом был шлагбаум и хмурый лысый охранник, потом домик администрации и наконец наш домик, точнее, очаровательный двухэтажный деревянный коттедж со встроенной сауной.
— Это гостиница? — уточнила я, стоя в дверях и глядя, как Тём по-хозяйски разбирается с пультом от телика.
Свет смерил меня счастливым мальчишеским взглядом, разулся и понес мою сумку наверх. Вот такой вот сюрприз.
— На! — Тём протянул мне пульт. — Включи.
В его исполнении это слышалось, как «фкути».
— Что включить? — тут же погрузилась я в проблемы ребенка.
Вместо ответа Артём повторил свое «фкути», я снова переспросила и снова услышала просьбу, только более нервно высказанную. Я буквально секунду помедлила, соображая, что делать, но этой секунды хватило, чтобы Тём разочаровался в моих интеллектуальных способностях напрочь. Малой сердито засопел (копия папа), выдернул у меня из рук пульт и пошел обратно к шайтан-ящику. Видимо, разобраться самому проще, чем объяснить что-то взрослому.